Надежда неуверенно пожала плечами и, отведя взгляд в сторону, ответила:

— Я попытаюсь.

Она после смерти сестры не могла глядеть в глаза Виктору. Панически боялась выдать свое отношение к нему. И вообще запрещала себе о нем думать.

* * *

Зайдя в дом, первым делом Надя помыла руки. Так мама учила — после кладбища надо обязательно сначала вымыть руки, затем переоделась и пошла в детскую. В дверь постучала, потому как мальчик был не один, слышался голос Платона Федоровича.

— Это моя Надя пришла! — звонко закричал Платошка.

Ребенок бросился ей навстречу, сколько мог дотянуться, обхватил двумя руками и зачастил:

— Где ты была так долго? Я уже жду-жду! Деда, это — моя Надя. Нет, моя — няня. Ну, и няня и Надя. Деда, она пообещала быть со мной всегда-всегда!

Платон Федорович не выдержал, широко усмехнулся и, ласково глядя на внука, благодушно ответил:

— Скоро твой дед тоже станет проводить с тобой больше времени. Увольняюсь, отдохну немного от работы!

Уходя, он вполголоса, надеясь, что Надежда не услышит, произнес: «Спасибо!»

Надежда услышала.

* * *

Надя спросила Платошу, поужинал ли он, к нему собирался зайти папа, который ради этого пришел пораньше с работы.

У мальчика радостно блестели глаза, он возбужденно переставлял игрушки и, растягивая слова, канючил:

— На-а-дя, а ты тоже будь с нами, когда папа придет! Не уходи в свою комнату. Без тебя — не хочу!

А Надежде необходимо было побыть одной, обдумать свое нынешнее положение. Ей требовалось привыкнуть к новой ипостаси. Наверное, как-то по-другому придется себя вести. Обязанности, конечно, остаются прежние. Но появилось… чувство долга, что ли? Перед вновь обретенной семьей. До сих пор долг у нее был только перед ребенком — она дала обещание Ольге.

За раздумьями Надя не заметила, как в комнату зашел Виктор.

Его глаза провалились еще сильнее. «На кладбище он как-то поживее выглядел», — подумала Надежда. Она хотела повернуть разговор так, чтобы уйти хоть ненадолго в свою комнату.

Платошка начал показывать папе новые игрушки, привезенные из поездки. Надя глядела исподтишка на Виктора, надеясь увидеть на лице хоть какое-то просветление. Отметила — после работы он еще не переоделся. И в детскую комнату зашел в уличной обуви… Да, обувь, туфли — более-менее чистые, а дальше? А дальше — на ногах Виктора разные носки!

Бог ты мой, он целый день был на работе! Хорошо, если сидел в кабинете. Но вряд ли — начальник строительного управления, наверное, ездит по объектам?

Надежда передумала уходить к себе. Надо с Виктором серьезно поговорить! Сейчас это невозможно — в комнате ребенок. Уложит Платошку спать, и тогда. А где? Зайти к нему в комнату? Видимо, придется. Она обязана сохранить отца для ребенка. Кроме нее, этого не сделает никто! Если надо, сама станет психологом!

Пока Надя перекладывала в шкафу детскую одежду, Платоша показывал отцу новый конструктор.

— Пап, ты не туда крыло поставил! Так самолет не полетит. Дай я сам!

Виктор пытался улыбаться. Вместо улыбки на лице появлялась болезненная судорога. Но, главное, ребенок это видел и, как мог, пытался развлечь отца — полез в ящик с постельным бельем и вытащил оттуда… безобразную тряпичную куклу. Сунул ее Виктору в руку со словами:

— Пап, ты не думай, что она некрасивая! У этой девочки не было папы, потом он к ней пришел. И она стала самая красивая!..

Это уже мальчик сам продолжил сказку специально для папы! И тот откликнулся:

— Платон, зачем тебе такая игрушка, кукла? Ими только девочки играют.

Платоша широко улыбнулся — наконец-то отвлек отца! Взял от него куклу обратно и, оправдываясь, разъяснял:

— Это не игрушка, папа! Я ею не играю. Что, у меня нет других, что ли? Она просто у нас с Надей живет. — Повернув голову в сторону Надежды, уточнил: — Правда, Надя?

— Все правильно, Платон! А сейчас время готовиться ко сну.

Лицо Виктора ожило. Его удивила неуклюжая тряпичная поделка, и он спросил:

— А откуда это у тебя, Платоша?

Надя, забирая у Платона куклу, коротко ответила:

— Это я ему подарила!

Виктор поцеловал ребенка и, пожелав спокойной ночи, направился к двери, уходить. А Надежде опять бросились в глаза его носки, и она сухо проговорила:

— Виктор Андреевич, надо поговорить. Если вам удобно, зайдите ко мне в комнату. — Увидев любопытство в глазах ребенка, продолжила: — Это по поводу оформления Платона в школу. Дедушка, Платон Федорович, беспокоится. — Вытирая мальчику мокрые волосы, добавила: — Я буду свободна где-то через полчаса. Только уложу Платошу в постель.

Конечно, пришлось рассказывать сказку. И не из книжки — Платон любил, когда Надя сама сочиняла. Он принимал живейшее участие в построении сюжета и подсказывал, что будет дальше. У них до сих пор длилась сказка о девочке, к которой вернулся папа. И оттого, что он вернулся, она стала красавицей-принцессой. По утрам мальчик, тайком от Нади, всматривался в тряпичную куклу, ожидая чудесного превращения.

Пообещав Платоше продолжить сказку на следующий вечер, она включила светильник у кроватки мальчика, велела ему почитать одну страничку из книжки про животных, поцеловала в лобик и ушла в свою комнату, шепнув на ушко:

— Малыш, ты же знаешь, я здесь, рядом, — не бойся!

В ожидании Виктора девушка позвонила Володе. А тот уже ждал ее звонка:

— Я думал, ты позвонишь раньше. Хотел предложить куда-нибудь сходить.

В голосе парня сквозила обида. Поэтому ответила Надежда несколько раздраженно:

— Ты же знаешь, я не могу вечером отлучаться, оставлять ребенка одного. Просить Капитолину Ивановну неудобно.

— Тогда давай завтра, днем. Платошу с собой возьмем. Я с завтрашнего дня работаю только водителем. Ты слышала? Платон Федорович уволился по болезни. Охрану сняли. Остается только ночной сторож в будке.

— Да, Володя, знаю. Он уже пообещал Платошке проводить с ним больше времени. Ну вот, может, и у меня тогда появится больше свободы.

Надя подумала, что ей надо бы обстоятельно поговорить с Капитолиной Ивановной о состоянии Виктора, рассказать ей про его носки. Пусть баба Капа еще раз поговорит с ним или предупредит Сергея, водителя Виктора, чтобы больше смотрел за своим начальником! Надежде это делать неудобно…

А Володя в трубке ждал ответа:

— Завтра, Володь, я еще не могу. Пока мы ездили, накопилось много дел.

Тут послышался стук в дверь, и Надя поспешила закончить разговор.

* * *

Виктор зашел в комнату Нади в домашней одежде, на ногах — тапочки и уже другие, парные, носки.