— Да пошло оно! — сразу несколько человек не выдержали жуткого зрелища и бросились наутёк.

— Вот и я о том! Нахрен мы вообще сюда полезли? — еще две группы нападающих побежали следом.

— Валим отсюда!

— Отходим! ОТХОДИМ!

Минута и снова послышались удары колокола.

— БЕГУТ! ПРИВИЛЕГИРОВАННЫЕ БЕГУТ! ПОБЕДА ЗА НАМИ!

— УР-РА!

— Ну, слава богу — облегченно вздохнул шаман — И даже не пришлось спускаться в убежище и «выпускать кракена», чтобы… ох!

В спину и шею Эстира воткнулось сразу несколько арбалетных болтов, мгновенно оборвав тому жизнь.

— Глас!

— Эо, а вот и ты. Ну, наконец-то!

Из-за выбитых дверей и разбитых окон соседнего здания выпрыгнуло сразу штук пятнадцать врагов. Причем все до единого были увешаны прочной броней и экипированы превосходного качества оружием.

«Ох, и не к добру это» — подумал я — «Эти явно попали сюда не с перерождением».

— День добрый, уважаемый! — усмехнулся мужик, имени, и лица которого я не увидел. Четверка привилегированных наглухо прикрывали его башенными щитами, буквально ограждая того от каждой из сторон света.

— Чего вам надо?

— А ты догадайся, Эо. Или лучше называть тебя Владислав Павлов? Видишь ли, ты плохо себя вёл в последнее время. И связался отнюдь не с теми людьми, с кем следовало бы. Поэтому пойдешь с нами. Отсюда и во-о-он туда. Прямо к вратам того птеродактиля. У нашего будущего кланлида есть к тебе пара вопросов касательно судьбы его младшего брата. И, к слову, он очень и очень тобою недоволен.

Бригада телохранителей мерзко захихикала.

Я сделал пару шагов назад. Шестеро противников медленно, но верно обходили справа и слева, недвусмысленно намереваясь заключить меня в плотное кольцо. И это было крайне неприятно. Если не сказать — страшно. Я снова почувствовал, как мышцы коченеют, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Черт возьми! Испугался!

«Ну уж нет!» — Злость на собственную трусость резко полыхнула в животе напалмом, разом выжигая из организма то холодное и липкое чувство страха — «Да ни за что на свете! Буду сражаться до смерти!»

— — — — — — — …

«Всё! Теперь осталось подтвердить и активировать заряженный в посох Халколиван».

ХЛОП!

Мимо проносится рыжеватый смазанный силуэт.

— Агхр-р-рх…

Бух!

Один из телохранителей выронил щит и плашмя рухнул на землю.

— Чё?? — послышался удивленный возглас — Обезьяна?

Хлоп-Хлоп-Хлоп-Хлоп-Хлоп!

Невероятная запредельная по скорости череда красочных вспышек микропорталов, сливающихся в одну непрерывную закольцованную радугу, и пространство вокруг буквально взрывается фонтанами крови перегрызенных глоток с последующим за этим металлическим грохотом падающих на камни мёртвых тел.

— Обалдеть… — заворожено прошептал я, стоя под импровизированным алым дождем.

— УА?

— Малыш, ты где пропадал? Я тебя обыскался…

— Уа!

г. Затолис. В то же время…

— ИДИОТ! КРЕТИН! ТУПИЦА! — сильнейшая пощечина обожгла лицо Стаса, опрокинув того на залитый вином дорогущий ковер из шкуры легендарного снежного барса — Что же ты натворил, сопляк?! Ты истратил все наши запасы божественной стали на жалкую бомбу?! Это же десятки миллионов золотых! Деньги нашего клана! Мои деньги!

Троценко-старший навис над сыном грозной, подавляющей волю скалой с такими же грубыми чертами лица и абсолютно холодным безъэмоциональным взглядом.

— Я сделал то, на что у тебя не хватило духа — тихо прошептал тот — Отомстил за брата.

— ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, ЩЕНОК?

— Что слышал.

— ДА ТЫ ЕЩЕ И ОГРЫЗАЕШЬСЯ?

Мощная хлесткая пощечина, отзывающаяся звонким эхом в богато украшенном зале. Вторая. Третья.

— Хватит! — Стас попытался прикрыть лицо руками.

— Не смей от меня прятаться! Руки по швам!

Четвертая. Пятая. Шестая. Седьмая.

— ПРЕКРАТИ!

— А то что? — Троценко отошел назад, глядя, как лёжа на полу, сын вытирает элегантной шелковой рубашкой кровь и борется с клокочущей внутри яростью. И не столько потому, что тот его бьёт, а сколько по причине того, что данная сцена происходила на глазах у половины высшего руководства клана. В главном зале их штаб-квартиры — Ударишь своего отца? Ну, давай, попробуй! Посмотрим, хватит ли у тебя духа на это?

Ох, до чего же сильно Стасу хотелось это сделать. Очень хотелось. Наверное, больше всего на свете. И не только ударить, но еще и схватить тот украшенный драгоценными камнями подсвечник и вдребезги раскроить череп этого старого самодовольного козла.

— Нет, пап. Я не стану поднимать на отца руку…

— Не папкай мне — зло выдавил тот — Ты понял?

— Да, господин.

— Так-то лучше. Итак, я спрашиваю у тебя еще раз? Ты понимаешь, что натворил?

— Отомстил за смерть Ники… — Амон Гёт боязливо заморгал, уловив едва заметные сокращения мышц на лице Троценко-старшего — Я уничтожил штаб-квартиру клана Вергилий. Вместе с их главой Августом Тарном и его шестерками. Поэтому я честно не понимаю, почему ты так сердишься на меня?

— ПОТОМУ ЧТО ТЫ НЕ УБИЛ ЕГО, ИДИОТ! Тела нет! Нигде! Наши люди уже всё прочесали вдоль и поперек. В том числе и территорию подгорода. Его нет! И этим поступком ты подставил всех нас! А также лишил главного оружия, истратив на бомбу всю имеющуюся божественную сталь! Я же годами скупал её на закрытых аукционах по грамму! Молись, молись сученок, чтобы Ада и Файр об этом не узнали и не стали вмешиваться в дела старого друга. Иначе они найдут тебя и убьют! Раз и навсегда!

— Но как? — сгорая от стыда, Стас продолжал лежать в нелепой позе, пятная белоснежный ковер густыми каплями крови. Ему казалось, что даже сами стены и выставленные по периметру комнаты золотые статуи новых богов безмолвно насмехаются над ним в данный момент — Он же был там. Я видел.

— Был, да сплыл! И если бы ты хоть немного включал голову и разобрался в том, на кого собираешься совершить покушение, то ты бы знал, у Августа Тарна всегда припрятан туз в рукаве. И, помимо этого, за ним постоянно приглядывает его мелкий рыжий демон!

Половина присутствующих в зале болезненно вздрогнули от неприятных воспоминаний.

— Ладно — Троценко-старший вдруг переменился и, мягко улыбнувшись, протянул Стасу руку — Вставай, сын. Всё будет хорошо, не бойся. Мы справимся. Всегда справлялись. Это у нас в крови. И прости меня за то, что местами я был излишне груб с тобой. Просто ты должен понять: я потерял одного сына и не могу теперь потерять еще и тебя.