— Я понимаю пап… господин. Прошу, и ты меня прости.

— Вот и отлично — тот резко развернулся и направился в сторону стоящих поодаль коллег — А сейчас тебе придется на время уехать из города. До тех пор, пока ситуация не окажется под нашим контролем. Гийом, Йозеф и Шельма Биаск уже ждут тебя у главных ворот. Деньги и прочие вещи заберешь, где обычно.

— Понял.

— Всё, свободен. Можешь идти. Хотя нет, постой. Ещё одно. Стасик, если я ещё раз увижу в твоём выражении лица то, что увидел сегодня — ты мне больше не сын. Ты понял меня?

— Да, господин.

* * *

— Мяу — высунувшись из окна кареты ласково промурчала Шельма Биаск, однако тут же скрылась в тени салона, получив звонкую пощечину.

— Закрой пасть!

— Ах, за что же ты так со мной, хозяин? Кошечке больно. И грустно. Плак-плак.

— Замолкни, я сказал.

— Как наши дела? — поинтересовался Гийом.

— Когда-нибудь, друг мой, когда-нибудь…

— Ясно. Едем?

— Едем. Но сперва заглянем в одно местечко. У меня еще остались тут незаконченные дела.

— Амон, нет! — вмешался удерживающий поводья Йозеф — Твой отец выдал мне четкие указания: ехать без остановок. Стало быть, так мы и поступим. Мы не станем перечить его воле!

— Ладно, ты прав — мягко улыбнулся тот, а затем, приподнявшись на подножке, молниеносным движением воткнул спицу из божественной стали Йозефу в ухо — Смотрю, ты у нас верный папенькин слуга? Вот и встретишь его на том свете.

— Эй! — я с силой пнул мужика, тянущего жадные ручонки к наплечникам Германа — А ну не смей лутать моего танка!

— Эо, ты чего? — возмутился тот, потирая ушибленное плечо — Я ж свой! Я только сберечь доспехи хотел! Чтобы другие не украли!

— Ага, рассказывай. Я видел как ты пару минут назад стянул сапоги с того рыжего парня. Своих что ли нет?

— Пожалуйста, только не говори никому.

— Вот и пшел отсюда. Стервятник.

К сожалению, но в горячке боя напарник переоценил свою неуязвимость, за что и поплатился, получив остриём копья прямо в глаз.

Да уж. Занятное выдалось утро.

Обычно в кино сразу после сцены боя идёт монтажная склейка, где уже в следующем кадре герои радостно пируют и весело празднуют победу, однако на деле всё оказалось куда прозаичнее.

Новый Свет напоминал разворошенный осиный улей. Большая часть населения носилась по улицам, стараясь потушить многочисленные пожары. Другие тоненьким ручейком тянулись от точки возрождения к воротам и тут же бросались копаться среди обломков зданий в поисках утерянных вещей. А третьи, с еще большим усердием принялись за мародерку и драки, так и не усвоив печальный урок.

Я же испытывал смешанные чувства. С одной стороны, я был бесконечно счастлив тому факту, что малыш Хангвил вернулся и интерфейс NS-Eye снова красовался симпатичной иконкой моего фамилиара. Но с другой — был опечален тем, что я, как человек, негласно признанный лидером группы, оказался не в состоянии уберечь ни шамана, ни Германа.

Поэтому единственное, что мне оставалось делать — грустно бродить по улицам и пылесосом подбирать вещи друзей, не забывая при этом про сбор лута с тел убитых нами привилегированных. Участвовать в тушении пожаров мне не хотелось. Жители поселения более не вызывали у меня симпатии и какого бы то ни было желания помогать.

К слову, очень скоро я осознал, что доступная для хранения тонна — слишком мало. И мне необходимо было срочно избавиться от всякого рода хлама. Чем я и занялся.

Первым же делом я избавился от центнера подобранных на автомате камней (как оказалось, для простых однородных предметов проявляется специальная кнопка — «извлечь всё»). Затем выбросил 18 из 20 вязанок дров, всученных Августом. И напоследок, довольно долго чесал затылок, размышляя над тем, на кой я забрал из склепа огромную восьмидесятикилограммовую шестеренку и пустую капсулу пневмопочты.

Но даже, несмотря на это, свободного места все равно оставалось катастрофически мало, ибо львиную долю массы забирала себе булава Игва-Повелителя, выбрасывать которую я наотрез отказался. Уж больно хорошо она показала себя в бою.

— Уа!

Хангвил как полноправный владелец местечкового ломбарда скакал по куче оружия, доспех и аксессуаров, подсказывая мне, что ценное, а что — мусор. И в этом вопросе я всецело полагался на тонкий нюх и феноменальное чутьё кошачьего медведя. Уж он-то точно меня не обманет.

— Так, время — сказал я, пакуя последний предмет — Пора идти встречать парней.

— Уа!

Фамилиар телепортировался на верхушку забитого до отказа рюкзака и оперативно улёгся, привычным образом ухватив меня за кадык.

Мгновение и тот уже сладко сопит, начисто позабыв о сложившейся традиции поклянчить перед этим еды. И когда это он успел так устать?

* * *

— У меня глаз болит — пожаловался Герман на подходе к полуразрушенному зданию форта.

— А у меня шею будто продуло. И спину ломит.

— Это фантомные боли, парни. Скоро пройдет.

— Знаю. Кстати, а ты успел собрать лут с привилегированных? — поинтересовался шаман.

— Да.

— Тогда прошу вычесть из общей доли мои расходы. Этот бой обошелся мне в 185 золотых.

— Ладно.

— Вот ты жадина! — возмутился напарник — Я три ингалятора здоровья потратил. И Эо два. Да еще и несколько инвольтационных батарей. И никто не возмущается, кроме тебя.

— Ну, извините. Это ваши способности завязаны на показатели маны и силу мускулов. А у меня другая история. Каждый из тотемов требует целую гору самых разнообразных ингредиентов: драгоценные камни, растения, яды, субстанции, чародейская пыль и так далее. Поэтому я настаиваю, чтобы все эти расходы вычитались не из моей трети выручки, а оплачивались за счет компании.

— Ты имел в виду четверти? — переспросил я.

— В смысле?

— Ну, смотри. Ты, я, Герман и Хангвил. Сколько нас всего получается?

— Уа!

— А ему-то деньги зачем?

— Не знаю. Но рискну предположить, что на открытие благотворительного фонда красных панд, проживающих на территории 49-й начальной зоны.

— Ох уж этот сладкий сарказм — широко улыбнулся Эстир, прикрыв от удовольствия глаза — Обожаю. Как лёгкий благоухающий розами флёр, очерчивающий аппетитные формы жрицы любви и скрывающий за её лучезарной улыбкой неистовое желание харкнуть оппоненту в лицо.

— Начинается… — нахмурился танк.

— Так мы договорились? — я не стал обращать внимания на театральные потуги Гласа — И, кстати, как только к нам присоединится Полковник, то доля каждого из нас понизится до двадцати процентов.