– Сказала бы раньше, что скучаешь, я позвал бы в гости, – Даня взялся за диван и попробовал его разобрать под моим пристальным взглядом. Понял немой вопрос и пояснил: – Хочу сразу столкнуться с реальностью, если он сломан.

– Всегда есть спальное место на сложенном диване.

– На крайний случай… – Даня как чувствовал, что в диваном что-то не так. Тот завис в полуразобранном состоянии, внутри что-то щелкнуло и кострукция застыла раскрывшей крылья птицей.

– Хм.. похоже, и того не будет! – заметил парень.

А я осторожно заглянула в изолированную комнату и подозрительно сощурила глаза на двухспальную кровать. Потом повернулась к сломанному дивану и заметила:

– К себе не пущу!

– Зачем мне к тебе? – невозмутимо возразил Даня, показывая вниз. – Тут вон сколько пола!

Ха! Так я и поверила! Сколько раз в фильмах показывали: дева засыпает, просыпается мафия… Тьфу, точнее, мужчина пробирается в спальню под разными предлогами, а просыпаются они уже с утра.

Поэтому поужинав, обменявшись парочкой шуток, я пошла в комнату и закрыла дверь на замок. Вот так-то лучше!

Удивительно, но никто не ломился. Даже ночью, когда я пробиралась мышкой в туалет, заметила Даню, мирно спящего на полу.

А с утра раздалось:

– Ау! Яй! Моя спина… Моя шея…

Затекший, помятый, с небольшой щетиной на лице Даня выглядел по-домашнему мило. Но если он рассчитывает, что я сжалюсь, то зря старается. Пусть лучше быстрее диван чинит.

А глазами-то какими смотрел – кот из “Шрека” отдыхает! Жалостливо так стонал, когда садился завтракать. Одно ему невдомек – что утренний токсикоз у меня совсем не способствует филантропу во мне. Скорее наоборот – он его гасит желудочной кислотой.

Хорошо, хоть с белым другом не обнималась – договорилась с желудком печенькой и приготовленным с вечера чаем с лимоном. Знаю-знаю, нельзя так долго оставлять чай, а лучше вообще пить свеженький. Но мой токсикоз успешно нокаутировался им, поэтому никакие доводы разума я не слышала. Помогает – вот и отлично!

Правда, когда Даня закончил разминать свои затекшии мысли и присмотрелся, все же отметил:

– Тебе нехорошо?

– Скоро пройдет, – тухло улыбнулась я.

Я уже приготовилась мысленно к расспросам, но Даня скрылся в туалете. А я сидела на кухне и думала: “Вот тебе, Лера, дегустация жизни с молодым человеком. Если еще сомневаешься, то точно после командировки не будешь”

Но через пару часов я была вынуждена взять свои слова назад. Передо мной возник стеклянный чайник с листьям, дольками лимона и чем-то еще неожиданно похожим на корни внутри.

Даня до этого слетал в магазин и вернулся с очень загадочным видом, а теперь вот это…

– Пей, не бойся. Я тут погуглил, говорят, утреннюю тошноту как рукой снимает. Для ребенка безопасно, – пододвинул ко мне стеклянный сосуд поближе.

– Какой ты… заботливый… оказывается… – я не сразу смогла отойти от шока.

Но это было приятно. Забота и кошка нравится, не то что не избалованной мне. Вот только из-за Донского-старшего я поймала себя на мысли: “А что, если Даня подсыпал туда что-то вредное для ребенка?”

А потом сама же себя отругала за манию. Нельзя, чтобы я теперь стала на всех коситься и везде искать врагов. Такой жизни никому не пожелаешь, а доводить себя сама я тем более не собиралась.

От Дани я только заботу и видела. Как он еще возится со мной? Вот упрямый!

Я открыла крышку и втянула немного пряный запах:

– Что там?

– Тебе все расскажи! Тогда без меня справишься!

– А ты хочешь коварно присвоить себе рецепт?

– Хочу, чтобы только мне было по плечу тебе помочь!

– Это жестоко

– Жестко спать на полу, – буркнул Даня. – Пей, а то у нас скоро встреча с клиентом.

Несколько дней на полу убедили Даню, что сердце у меня очерствело и проще купить новый диван, чем разжалобить меня.

А между тем, пока полным ходом шла подготовка к суду, мое тело начинало изменяться. Настроение скакало, как и уровень гормонов. Стало укачивать даже в машине, из-за чего я открыла для себя долгие прогулки пешком. Даня плелся рядом, постигая все тяготы жизни с беременной женщиной рядом.

– Ну что, запал поутих? – подтрунила я над парнем, замечая, что былого огня в глазах уже нет.

– С чего ты взяла?

– А ты сам не заметил? Если раньше ты старался всегда мою руку схватить, лишний раз дотронуться, то теперь обращаешься словно с ходячим музейным экспонатом.

– Тронуть страшно. Тебя то штормит, то укачивает, – поспешно ответил Даня, но видно, что задумался над моими словами.

Если я и до беременности считала нашу разницу в возрасте достаточно весомой, то сейчас разделял не только возраст, но и обстоятельства. Я могла поспорить, что Дане очень быстро надается играть роль заботливого будущего крестного. Правда, парень пока держался. Но надолго ли?

Было бы с кем поспорить, что к концу командировки мы навсегда пойдем разными путями? Уж моя нелегкая беременность этому точно способствует, мне даже никаких усилий прилагать не придется.

Антитоксикозный напиток по-прежнему ждал меня по утрам, зато с починкой дивана попытки залезть в мою кровать со стороны Дани заметно поутихли.

Моя бдительность заснула, я расслабилась. Активное продвижение в нашем деле способствовало хорошему настроению. Мы на пару приготовили ужин, Даня открыл вино для себя и сок для меня. Вечер обещал быть уютным, спокойным, сопровождаемый старой доброй комедией и дружеской обстановкой.

Но все изменилось, когда внезапно выключили свет. Ни тебе интернета, ни телевизора, телефоны близки к разрядке и только две свечи рассеивают тьму.

– Смотри, сама судьба говорит нам поболтать по душам. Что скажешь? – Даня повернулся ко мне, расстегнул две верхние пуговицы черной рубашки и подмигнул.

Режим обольстителя включил. Дружеская обстановка как-то мигом превратилась в накаленно-романтическую.

– Прекращай, – попросила я.

– Почему? Боишься меня? – Даня расстегнул третью пуговицу. Пошел на абордаж.

– Застегни пуговицы, – я отвела взгляд.

– Если просишь, значит, не безразличен тебе. Не все так плохо, – с улыбкой сказала Даня, и одну пуговицу все-таки застегнул.

Осталось две.

Две пуговицы, две свечки, две капли моего терпения, до того момента, чтобы не переехать.

Не знаю, беременность ли в этом виновата, или я просто стала немного по-другому на вещи смотреть, но я не чувствовала влечения от слова совсем. Обстановка тяготила.