и кладя ее на мой голый живот. Мое сердцебиение учащается, но сейчас я совершенно неподвижен. Пусть он сделает первый шаг. Джуничи такой теплый, и на нем нет рубашки (хотя он был одет до того, как я заснул, так что он снял с себя рубашку после). Я уютно угнездился рядом с ним – спиной к груди, задницей к паху, бедрами к бедрам. Его лицо в моих волосах, и я чувствую его дыхание.

Он снова ерзает, на этот раз нежно прижимаясь ко мне своим членом, а затем сжимая пальцы у меня на животе. Мгновение спустя его длинные пальцы опускаются ниже, пробираясь под резинку моих спортивок. Когда он просовывает руку и крепко сжимает меня в своей ладони, я втягиваю воздух.

– Господи. – Я выгибаюсь и вжимаюсь в него, а мои губы приоткрыты и сухи. Я облизываю их, но такое ощущение, что меня сейчас пытают.

Джун опускает голову, уткнувшись носом в мои волосы. Голос у него хриплый.

– Доброе утро.

– Доброе утро, – говорю я, но это звучит хрипло. Мое тело жаждет его, словно позвоночник горит и пламя распространяется наружу.

Он сжимает меня и целует шею. Мягкие, кокетливые поцелуи, которые ведут к изгибу моего плеча. Я снова выгибаюсь, ощущая его твердый член, и это заставляет меня чувствовать себя животным. Боже. Я хочу, чтобы он прямо сейчас снова был во мне.

Мы продолжаем играть в эту игру, мягко потираясь друг о друга. Я поворачиваю голову, потому что я жадный и хочу его рот. Он приподнимается на локте, наклоняется и дает мне то, чего я желаю. Теперь мы медленно покачиваемся и целуемся, его язык переплетается с моим. Я могу кончить только от этого. От ласок через одежду. Как будто я чертов подросток.

Я прерываю поцелуй, потому что близок к тому, чтобы потерять рассудок, но не хочу кончать так.

– Я хочу всего тебя, – говорю ему. Он вытаскивает руку из моих штанов и наклоняется, чтобы поцеловать меня в шею, а затем отстраняется от меня, будто собирается встать, но я в панике хватаю его за запястье. – Куда ты идешь? – Все это кажется слишком сексуальным, ленивым и идеальным, чтобы прерывать. Не хочу терять этот момент.

Он улыбается.

– За смазкой и презервативом.

Наступает момент молчания, пока я пристально смотрю на него.

– Ты… не обязан. – И я серьезно. Обычно я очень требователен к презервативам. Смазка также всегда необходима. Много смазки. Вампиры не могут подхватывать и передавать венерические заболевания. Но поскольку я человек, то все еще могу получить разрыв и заразиться, поэтому обычно я непреклонен в этом вопросе.

Но у меня поехала крыша, потому что я просто хочу, чтобы он был внутри меня прямо сейчас. Без промедления.

Он наклоняется, все еще улыбаясь, и быстро целует меня в губы.

– Да, обязан. – Он поднимается и плавно движется от дивана по коридору к своей спальне, и исчезает за дверью.

Я падаю на живот и делаю глубокий вдох. Я действительно это имел в виду. Что, черт возьми, на меня нашло? Слава богу, у кого-то из нас еще есть самообладание. Нужно будет как следует рассмотреть мужчину в зеркале, когда я вернусь в свою квартиру. «Теперь мы готовы позволить вампирам трахать нас без презерватива, не так ли? – Спрошу его я. – Где твое чувство самосохранения, похотливый ты ублюдок?»

Я все еще лежу на животе и мысленно ругаю себя, когда Джуничи снова появляется с подходящими средствами для комфортного занятия любовью. Он бросает их в изгиб дивана и садится верхом на мою задницу, упираясь одним коленом в подушки, а другую ногу, подогнув, оставляет на полу. Он приподнимает низ моей футболки и большими пальцами массирует мою поясницу. Я закрываю глаза. Это невероятно.

– Мы больше не в настроении? – спрашивает он. Я слышу в его голосе ухмылку. Мой ответ звучит приглушенно, потому что мое лицо наполовину прижато к пушистому одеялу.

– Мы в настроении. – Он поднимает мою футболку выше, наклоняясь и целуя мою обнаженную спину. Дюйм за дюймом.

– Я верю, – говорит он, опускаясь вниз, – что хорошие вещи приходят к тем, кто ждет.

Я улыбаюсь.

– Хорошо ли кончают те, кто ждет?

Он хихикает. Я люблю его смешить.

– Давай поэкспериментируем, – говорит он. – Ты можешь сообщить о своих выводах? – Он хватается за эластичный пояс моих спортивок и медленно стягивает их. Я приподнимаю бедра, чтобы ему было легче это сделать, и выпячиваю задницу, пока он целует меня в поясницу.

– О, научный метод и секс – две мои любимые вещи, ловко объединенные в одну. Ты очаровашка.

Я перестаю кокетничать, когда он опускается на колени, чтобы поцеловать и облизать мою попу. Я извиваюсь, потому что не уверен, что он собирается сделать то, о чем я думаю, и я также не уверен, готов ли я к этому морально и эмоционально.

Когда его нос упирается между моими ягодицами, и я чувствую, как его язык скользит по моему отверстию, я понимаю, что не готов. Вообще. Я задыхаюсь и издаю еще один незнакомый звук. Отодвигаюсь, потому что это кажется диким и распутным, и мне неловко. Я знаю об этом, но никто никогда не делал этого со мной.

Джуничи хватает меня за бедра и притягивает к себе после того, как я пытаюсь вырваться. Он намеренно тепло дышит на меня, прежде чем снова прикоснуться языком к моей плоти, и я хнычу так, как никогда раньше. Когда он держит меня, а его язык мягко ныряет внутрь, я отдаюсь этому и пытаюсь отпустить чувство стыда, которое испытываю. Позволяю ему делать со мной то, что действительно ощущается невероятно, если выкинуть это из головы.

Медленно я расслабляю нижнюю половину тела, взамен сжимая в кулаках плюшевое одеяло и открываясь Джуну, позволяя ему овладеть мной. И он это делает, двигается вниз, чтобы облизать другие части меня, которые никогда не видели дневного света. Нежно посасывая и дразня меня своим ртом, игриво покусывая зубами.

Джун делает это, кажется, целую вечность, подталкивая мое тело к новому и необычайному пределу, и я забываю, как дышать. Когда я, наконец, чувствую, как его мокрый палец осторожно входит в меня, я кончаю. Всего один палец, и я выдыхаюсь. Я стону и чертыхаюсь, уткнувшись лицом в мягкое одеяло, а мои глаза слезятся. То, что он только что сделал со мной… это слишком. От чистого удовольствия и реальности происходящего моя кожа горит и покалывает.

В конце концов, он вводит внутрь второй скользкий палец и просит мне расслабиться. Я слушаюсь. К этому моменту я готов сделать все, что он захочет. Я чувствую, как он склоняется надо мной, и его низкий голос звучит мягко:

– О чем говорят полученные данные?

Я просто дышу, не в