Огорчало только, что Вячеслав относился к её выступлениям скептически: дескать, размениваешь талант на медяки… Некрасиво получается, профанация искусства какая-то, если вдуматься. «Что же делать?» — пыталась возразить Нонна. Есть-пить, сына растить как-то надо. Если нет регулярных ролей в кино, приходится заниматься хоть этим.

Нонна уже смирилась со своей функцией мужика-добытчика в семье. Тихонов же из-за безденежья особо не комплексовал. И если между съёмками имелся более-менее длительный перерыв, а обычно так и было, то направлялся куда-нибудь на природу, на рыбалку или грибы собирать. Хорошо хоть, что сына старался приобщить к своим любимым занятиям. А ещё среди увлечений Тихонова всё более прочное место занимал футбол. Не в смысле игры, а в смысле болельщицких походов на стадионы, благо матчи в столице проходили постоянно.

В ссоры и пререкания с женой Тихонов вступал редко, но на своём настоять мог, а чаще всего просто поступал в спорных ситуациях по-своему, ставя остальных членов семьи перед фактом. Вольно или невольно, но у Нонны в памяти накапливались обиды, связанные с таким отношением к ней. Особенно запомнилось, как однажды заболела и слегла с температурой, от которой термометр почти зашкалил. Тихонов между тем собрался на очередной матч. Как ни просила Нонна остаться дома на всякий случай — ведь сын ещё в школе, а ей может стать совсем плохо — оделся и ушёл, хлопнув дверью. А вернувшись домой после матча, с порога устремился к кровати, на которой лежала жена, со словами заботы опустился рядом с ней на колени и начал ладонью измерять температуру…

Вообще-то Вячеслав, по словам его супруги, всегда иронически воспринимал её болезни. Организм у тебя крепкий, закалка казачья с детства имеется, так что ничего страшного, одолеешь любую хворобу… Был случай, когда Нонна опять тяжело заболела. Лежала на кровати, стонала, не в силах сдержаться. Тихонов в это время играл в шахматы с зашедшей в гости Нонниной подругой. На стоны жены никак не реагировал, разве что спросил с улыбочкой: зачем стонать, ведь легче от этого вряд ли станет… В конце концов стонов не выдержала подруга и вызвала неотложку. Мордюкову госпитализировали. Надеялась, что муж будет дежурить где-то поблизости, но не тут-то было. За всё время лечения проведал один только раз. А когда настал день выписки из больницы, вспоминала впоследствии актриса, тоже учудил. Вопреки её просьбе не привёз ничего из одежды (из дому ведь Нонну «Скорая» забрала в одной ночной рубашке, а в больнице она лежала в казённом халате). Приехав на такси, снял с себя плащ из модной тогда болоньи и надел на супругу. А когда проезжали мимо базара, где торговали продукцией подмосковные колхозы, протянул Нонне заранее приготовленный бидончик: сходи, купи молока. Закусив от обиды губу, Нонна в одном плаще направилась за покупкой. Погода между тем стояла уже не летняя, голые ноги застыли. В итоге к вечеру температура у Мордюковой вновь перевалила за 39 градусов. Начала звонить в больницу знакомой докторше, с которой за время лечения успела сдружиться. Со слезами пожаловалась, что болезнь вернулась. Врач прислала в коммуналку к Тихоновым медсестру, начали колоть уколы, температуру сбили. Хотя дело на поправку шло ещё долго…

При всей своей внешней интеллигентности Вячеслав вовсе не был мягкотелым или инфантильным человеком. Годы семейной жизни и на него оказали своё воздействие, в чём-то, если можно так сказать, закалили характер. Научился распоряжаться, командовать в семье, настаивать на своём. Голос руководящий отработал. В чём-то это и хорошо — например, когда Володька в школу пошёл, отец быстро установил для него строгий режим. Уроки тот выполнял без отговорок и отлыниваний, на которые так горазды дети. Отец — это не мама, которая сыночка балует и потакает его капризам. Тут такой номер не пройдёт…

Нонне, что там скрывать, многие знакомые женщины до сих пор ведь завидовали, причём некоторые не стеснялись и в глаза это говорить. Ещё бы — такой муж у тебя! Красивый, умный, талантливый, добрый… Предан тебе, на других женщин и не смотрит. Любит он тебя, да ещё как любит! Страдает по тебе, скучает, когда в отъезде…

А Нонне мало было этой самой преданности. Ей хотелось хотя бы самого элементарного в отношениях между супругами — любви. Хотелось, чтобы Вячеслав хоть иногда сказал о своих чувствах, чтобы обнял, поцеловал. Но… Сухарь — он и есть сухарь. Сидит каждый вечер у телевизора, слова не проронит… И главное, понимала ведь, что Тихонов — человек по сути хороший, во многом даже замечательный. Для большинства женщин больше ничего и не нужно, если такой муж рядом. Но вот главная беда, горько усмехалась в душе Нонна, что не любит он меня. Не нужна я ему.

А кто бы из подруг, интересно, поверил, расскажи она, что тихий и молчаливый Тихонов и вспылить может. И ударить. Как отвесил ей однажды пощёчину, приревновав к одному из знакомых: что это ты так на него пялилась в компании всё время, прямо глаз не сводила? Слово за слово — и дошло до рукоприкладства. Ничем не ответила на удар, стерпела, даже не заплакала… А когда домашняя жизнь казалась особенно невыносимой, старалась переключиться на работу: хотя бы на те же поездки по линии общества «Знание». Или на съёмки, благо приглашать сыграть в кино стали всё-таки чаще.

В 1960 году Нонна сыграла в двух фильмах. Если роль Натальи Фадеевны в «Секретаре обкома» оказалась проходной и особых лавров актрисе не принесла, то фильм «Простая история», где она играла Сашу Потапову, стал одной из самых заметных вех на творческом пути актрисы. Согласно сюжету, простая колхозница, рано овдовевшая (муж её погиб на войне), оказывается во главе колхоза и изо всех сил поднимает отстающее хозяйство, не щадит себя и других, режет всем правду-матку, наживая недоброжелателей, переживая на этом фоне и горькое ощущение безнадёжной любви, но никогда не расставаясь с чувством собственного достоинства, черпая жизненную энергию из глубин этой же самой жизни…

«Простая история» снималась по уже упомянутому сценарию Б.Метальникова, написанному после фильма «Отчий дом» фактически для Мордюковой в роли главной героини. Драматург не держал свой замысел в тайне от коллег, совсем напротив, он охотно показывал наброски будущего сценария, прислушивался к советам коллег по студии. Не раз обсуждал замысел кинокартины и с планируемой исполнительницей главной роли. Тем более что события разворачивались опять-таки в сельской глубинке, а Мордюкова уже стала признанным экспертом в данной области среди киношников. В чём-то помогли ей, как когда-то при поступлении во ВГИК, начатые ещё в школьные годы записи интересных случаев из жизни, которые она старательно хранила. А ещё, безусловно, Нонна в работе над ролью Саши Потаповой опиралась на образ своей матери Ирины Петровны. Ведь та тоже была председателем колхоза, причём кубанские власти самым бессовестным образом эксплуатировали её трудовой энтузиазм, неумение работать плохо или с ленцой. Не раз бросали на прорыв в самые отстающие колхозы, находившиеся на грани полного развала. И Мордюкова-старшая наводила порядок, поднимала полуразрушенное хозяйство. А когда жизнь тут более-менее налаживалась, из райкома поступала новая директива — и приходилось снова повторять пройденное, тащить из болота очередной колхоз. Каждое такое расставание было тем более драматичным, что колхозники успевали полюбить Ирину Петровну за её душевное отношение, не слишком-то типичное среди тогдашних руководителей. Случалось, что и плакали, просили не покидать их колхоз. Но партийная дисциплина обязывала…