конца леса. Но это не принципиально. Насколько хватит сил. Просто не думать. Просто переставлять ноги.

Как странно, дорога поворачивает и виден замок. Высоченные стены, не перепрыгнуть, не перелететь. Шпили на башнях. Вот где обитает длинноволосое сиятельство.

Дойти или лучше здесь остаться? Раз уж так получилось, то можно попробовать дойти.

— Что тебе здесь нужно? — спросил молодой стражник, выставив вперед алебарду.

— Господин граф меня ждет.

— Его сиятельство господин граф не ждет никаких оборванцев.

— Ну и ладно.

Дин и не рассчитывал, что его пустят. Теперь осталось только выбрать, где лучше подохнуть. Прямо здесь, перед воротами или отойти к стене.

У стены снег. Нет, холодно. Значит у ворот.

Дин закрыл глаза. Больше не нужно ничего делать. Можно наконец-то отдохнуть. Мрак, обступивший его, был теплый и мягкий, как бархат.

Он очнулся во дворе замка. Рядом топтались стражники — и сам сиятельство тоже здесь.

— Ты зачем притащил сюда свое ухо? Думаешь, его можно пришить?

Дин разжал кулак. Действительно, все это время он зачем-то тащил свой обрубок.

— Ваше сиятельство, вы сказали найти вас через пять недель. Я нашел.

Сам не зная почему, Дин заулыбался. Улыбка дико смотрелась на его окровавленном лице.

— На твое лечение уйдет больше, чем ты в состоянии заработать.

— Ага.

Дин вдруг уверился, что теперь в его жизни все хорошо, хотя только что с этой самой жизнью уже простился. Стражники подхватили его под руки и куда-то потащили.

— Господин граф, а с этим что делать?

Перед Рином стоял молодой стражник, неуверенно держа на ладони отрубленное ухо.

— За ворота выброси. Мне тут только всякой падали не хватало. Дин!

Дин, висящий на плечах сопровождающих, оглянулся.

— Для начала контракт на полгода, — произнес длинноволосый, — потом посмотрим. И прекрати лыбиться, меня это бесит!

Сон феи (цикл «Контора господина Шенки»)

— Пошли, пропустим по пиву.

— Я не пью пиво.

— Сноб хренов.

Мы стояли на станции метро, среди толкотни и гама, и Глеб зачем-то настойчиво звал в кабак. Мы никогда не были друзьями — так, сослуживцы. Здоровались, когда встречались, не более того.

Из тоннеля потянуло ветром. Приближался поезд, который, видимо, опять придется пропустить.

— Да пошли. Хорошее место, пиво свежее. Чего тебя домой так тянет? Жена ждет, что ли?

Никто меня не ждал. Но время позднее, я весь день бегал, как собака, высунув язык. Ехать домой минут сорок с двумя пересадками. Хотелось есть и спать, но уж никак не пиво.

— Пошли! — Глеб потянул меня за куртку.

— Отстань! Никуда я не пойду.

Из тоннеля показался поезд.

— Ну и черт с тобой.

Глеб сделал несколько шагов вперед и спрыгнул на рельсы.

Заскрежетали тормоза. Тонко и страшно закричала женщина. Началась суета и давка. Кто-то лез вперед, посмотреть, что произошло. Кто-то, наоборот, старался отойти как можно дальше. Я стоял, прижавшись спиной к стене. Ладонь лежала на белом мраморе, и было удивительно, как он остается холодным, когда вокруг маленький локальный ад.

Поезд протащило до середины платформы. Вышел машинист, лицо его было даже белее мрамора, и полез на рельсы.

— Вот же стервь убогая! — мужик в брезентовой куртке толкнул меня в бок. — Ну почему сейчас? Почему не под следующий паровоз? Как я теперь домой-то попаду? Сколько его там соскребать будут? Как думаешь, а?

— Часа два, наверное.

— Вот же сволочь бестолковая! Не мог другое время выбрать. Обязательно нужно, когда люди торопятся. Эх!

Зазвонил телефон. Я его еле услышал.

— Да?

— Тай, ты где?

— В метро.

Вообще-то меня зовут Дмитрий Тайнинский. Тай — это производное от фамилии.

— Почему так шумно?

— В метро всегда шумно, — попробовал съехидничать я. Хотя зря. Все-таки я говорил сейчас с Феликсом, вторым человеком в нашей конторе. Если первым считать господина Шенки.

Мужик в брезентовой куртке продолжал что-то обиженно бубнить.

— Я знаю, как бывает в метро, — холодно ответил шеф, — что происходит сейчас?

— Костров бросился под поезд.

— Немедленно возвращайся.

— Хорошо.

Домой мне в ближайшее время все равно не попасть.

Я выбрался на поверхность. С неба сыпалась водяная пыль, которую и дождем-то не назовешь. Но приятного в ней тоже мало. Осень, вторая половина октября. Ничего не поделаешь.

Матово мерцали фонари. Я поднял воротник куртки, мимоходом пожалев, что не ношу шарф, закурил и пошел через мокрую площадь.

У нашей конторы два офиса. Один в Сити, конечно же. В стеклянно-бетонном поднебесье с видом на Москву-реку. Там сидят все службы, там принимают всех посетителей.

И есть еще один. Небольшой двухэтажный особнячок, затерянный в московских переулках. В нем не бывает посторонних. И большинство тех, кто сидит в высокой башне Сити даже не догадываются о его существовании.

— Ты, вроде, сегодня уже уходил, — съязвил охранник у резных кованых ворот.

— Вернули, — буркнул я.

— Что-то произошло?

— Да хрен его знает.

Охраннику-то хорошо. У него смена закончится, и он свободен, как сопля в полете. А я даже чай не могу попить. И Глеб этот не мог другое время найти.

— Почему так долго? — воскликнула Тоня, секретарь Феликса. — Шеф уже спрашивал.

Долго, потому что курил у метро. А потом еще за сигаретами заходил.

— Тонь, а чаю можно? С сахаром. Горячего.

— Иди уже, сейчас сделаю. Стой! Куртку сними.

— Да ладно, я…

— Куртку снял и вали в кабинет, ясно?

Конечно, безопасность шефа превыше всего.

Феликс сидел за столом и что-то быстро печатал. При моем появлении резко захлопнул ноутбук.

— Ты какой-то недовольный, — заметил шеф.

— С чего бы? — делано изумился я. Время подбиралось к девяти вечера, домой я попаду неизвестно когда, а жрать хотелось уже сейчас. Оставалась смутная надежда на чебуречную у метро, которая, кажется, работала круглосуточно.

— Что там в метро произошло?

— Да ничего такого.

— Давай с самого начала.

Если с самого начала, то я вышел за резные ворота. Пожелал охраннику спокойной ночи. Тот недобро фыркнул мне в спину. Собирался дождь, но я наивно понадеялся, что успею добраться до дома. И даже заскочить в магазин, купить пельменей или что-то вроде того. Метров за сто до входа в подземку меня поджидал Глеб Костров. Во-первых, мы действительно никогда не были друзьями. Во-вторых, он работал в первом офисе, и здесь ему делать было абсолютно нечего.

Поэтому предложение пойти в кабак выглядело странно.

— Ну и когда в пятый раз я сказал, что никуда не пойду, он просто шагнул с платформы под поезд. Совершенно спокойно.

— Он был пьян?

— Нет.

— Наркотики?

— Без понятия.

— Психовал?

— Немного нервничал.

— Насколько немного?

— Как будто