от него ушла жена, и он хотел этим с кем-нибудь поделиться.

— У тебя с ним точно не было никаких дел?

— Да мы едва знакомы!

В это время в кабинет, коротко постучав, вошла Тоня. Вернее, Антонина Сергеевна, ибо лет ей было уже за сорок. Но она предпочитала, чтобы ее называли Тоней. Поставила поднос с чайником и чашками на столик у двери и удалилась.

От носика чайника поднимался пар.

— Можно, — я даже сглотнул жадную слюну, — я чай налью?

— Да ради бога!

Чашки были самые обычные, из Икеи, ибо нефиг народ баловать. Я бросил кубик сахара и залил его горячей заваркой. Вдохнул тонкий сладкий аромат. Пожалел об отсутствии бутерброда с колбасой.

— Тай!

— Да, я здесь.

— Сядь. Происходит что-то странное.

— За последние сутки два сотрудника конторы совершили самоубийство. Один охранник, другой из ИТ-службы. Глеб третий. Все из первого офиса, разумеется.

Я сделал глоток чая. Это было близко к божественному. Вот только бутерброд отсутствовал.

— Если все из первого офиса, я тут при чем?

— Вот и мне интересно, при чем здесь ты?

— Не знаю.

— Точно?

— Даже не догадываюсь.

— У тебя никаких суицидальных мыслей не проскакивало?

— Единственная мысль, которая у меня проскакивает, как побыстрее попасть домой, пожрать и поспать.

Феликс зачем-то повозил компьютерной мышкой по столу, хотя ноутбук оставался по прежнему закрыт.

— Хорошо, — сказал он, — иди домой. Будь осторожен, подозрителен и все такое.

— И не доверять родной маме?

— Ей тоже не доверяй.

***

По дороге домой я собрал все возможные пробки в городе. И даже парочку невозможных. Сидел в машине и любовался на тусклый свет городских огней, льющийся сквозь дождевую пыль. И все потому, что не захотел спускаться в метро. Казалось, что ехать там все равно, что ходить по могиле Глеба. Ладно, дома выпью водки за его погубленную душу и тело. К утру все сантименты отпустят.

Дома из еды только сыр, ветчина и хлеб. Нормальные магазины уже закрылись, а круглосуточный далеко, лень идти. Ладно, на ужин вполне хватит. И даже на завтрак что-то останется.

Лифт, поскрипывая и постанывая, дотащился до десятого этажа. Дом вроде новый, а лифту уже жить не хочется.

И тут под дверью квартиры меня ожидал сюрприз.

— Давно ждешь? — отстраненно спросил я.

— Шесть с половиной минут, — ответила красавица Лана из первого офиса. Черноволосая, черноглазая, с пухлыми губами в алой помаде. Ей-то что от меня понадобилось? Послать ее к черту, как советовал Феликс?

— Проходи, — я распахнул перед ней дверь.

— Ты первый.

Я усмехнулся, вошел, включил свет во всей квартире. И только после этого гостья переступила порог.

— Держи! — она протянула бутылку вина и стала стаскивать мокрое пальто.

Вино было итальянское, красное, полусладкое. Терпеть не могу такое.

— У тебя еда есть? Я пока руки помою и носик попудрю.

Еды не было. Но я на всякий случай решил проверить холодильник. Внезапно среди пустых полок обнаружился пучок рукколы. Еще вполне свежий. Вроде бы девушки любят рукколу?

Когда я уже смешивал для заправки чеснок, винный уксус и оливковое масло, появилась Лана.

— Что это? — изумилась она.

— Римский салат. О нем одобрительно отзывались Овидей и Марциал.

— Это они тебе лично сообщили?

— Если не нравится, давай закажем пиццу.

— Ее еще час ждать придется. Давай свой салат. Только каким образом, по-твоему, сочетается вино и чеснок?

— Можем пить водку.

— Ой, гадость!

— Тогда коньяк.

— Французский, надеюсь?

— Неа.

— Ну и черт с ним. Неси.

— Ты собираешься здесь ночевать? — на всякий случай уточнил я. Просто чтобы потом не возникло… как бы это сказать… недопонимания.

— Хочешь выставить меня за дверь среди ночи?

— У меня был дерьмовый день, так что спать на полу я не собираюсь.

— А что, кровати нет?

— Кровать одна.

— Больше и не понадобится.

Лана хороша собой, и я не откажусь провести с ней ночь. Но только ночь. Одну. Длительные отношения с ней меня не интересовали.

— Давай уже съедим хоть что-нибудь! — взмолилась гостья.

Она права. Есть ужасно хотелось.

***

Ее духи пахли сладко. Кожа была горячей и шелковистой. Ночь показалась совсем короткой, хотя обычно на исходе октября они тянутся бесконечно.

Не люблю утро. Особенно если оно начинается непотребно рано. Лана проснулась первой и убежала плескаться под душем, а я поплелся на кухню.

Небо только начинало светлеть в предчувствии рассвета. В доме напротив стали зажигаться окна. Приятно знать, что кто-то другой тоже не спит.

Я полил кустик розмарина на окне и засыпал зерна в кофеварку.

— У тебя есть йогурт?

Появилась Лана. Такая вся розовая и ароматная. Совсем не подходящая для осеннего утра.

— Есть только сыр. Была ветчина, но ее еще ночью съели. Тебе чай или кофе?

— Без разницы. Давай кофе. Молоко дашь?

— Нет.

— Ну хоть сахар у тебя имеется?

Я поставил перед ней коробку с белыми сладкими кубиками.

— Что такой злой с утра?

— Я не злой.

Просто хотелось побыстрее выпроводить девушку. Конечно, все было чудесно и все такое, но утром предпочитаю быть один.

Я повертел в руках чашку, сделал глоток. Черная горечь скользнула в горло, оставив за собой вкус сожаления.

— Вызвать тебе такси?

— Конечно. Но позже. Сейчас нужно поговорить.

Обычно после такой фразы следовало что-то плохое. Например, что я подло воспользовался наивностью и невинностью девушки и теперь должен на ней жениться. Немедленно. Прямо сегодня. Белое платье и фата у нее с собой, а лимузин с лентами ждет у подъезда.

— Говорят, Глеб Костров при тебе под поезд кинулся?

— Кто говорит?

— Неважно, — отмахнулась она и заговорила, кажется, о другом: — Тебе известно, что в нашей конторе есть люди со способностями?

— Это всем известно.

— Вот у тебя есть какие-нибудь способности?

— Нет. Все, что могу, я продемонстрировал ночью.

— Моя бабка была деревенской ведьмой.

— И что она умела?

— Помимо того, что была знахаркой, она могла заставить кого угодно сделать что угодно. При помощи одного поцелуя. Я унаследовала ее умения.

Лана тщательно размешала сахар в чашке и ткнула ложечкой в мою сторону.

— А с тобой, заметь, мы не только целовались.

Я ей не поверил. Нет, у нас и правда были всякие колдуны, ведьмы, гадалки и медиумы. Но их единицы. Их всех знают. Лана в этот список не входит.

Я подвинул табуретку так, чтобы сидеть, прислонившись спиной и затылком к стене. Где-то над головой секундная стрелка на часах перемещалась по циферблату с едва слышными щелчками.

Может, купить часы с кукушкой? Вот соседи порадуются.

— Ты не слушаешь меня? — новоявленная ведьма была недовольна.

— Слушаю.

— Но не