Клиент готов к приключениям.

– Ну, тогда я доплачу. Такое не каждый день происходит. А музыка у вас есть? Можем потанцевать.

Мы покачиваемся в такт музыке и смеемся, как ненормальные. Эд великолепно исполняет свою роль. Клиент дико возбужден. Внезапно он говорит:

– Теперь мне хочется пошалить с девственницей.

Девственница согласна. Они ласкают друг друга, все больше распаляясь, а я сижу в кресле и поглядываю, как они резвятся. Вот так. Одним выстрелом двух зайцев. Клиенты заняты друг другом, а мне ничего не нужно делать.

Они кончают одновременно.

Очень довольный, мужчина говорит нам на прощание:

– Просто супер! До встречи.

Эд все еще лежит в кровати в красном платье, парик сбился набок, на губах – довольная улыбка.

Девственница рассталась с девственностью.

Луиза, 1986

Ханни работала в борделе «Лошадиная голова», он находился чуть дальше по Коестраат. Когда-то она звалась Хансом, но потом превратилась в статную блондинку. Мы с сестрой виделись с ней почти каждый день и часто болтали о том о сем. Ханни же, в свою очередь, часто заходила к нам. В общем, мы отлично ладили.

В один прекрасный день Ханни нам говорит:

– Я вам покажу, что получилось после операции. Уже можно.

– Ты не обязана, – ответили мы с сестрой.

– Да, но я хочу.

– А, ну тогда пошли закроемся в номере.

Сказано – сделано. Ханни легла на кровать и продемонстрировала свое новое приобретение. Выглядело все отлично.

– Ух ты, «киска» у тебя что надо.

– Можешь гордиться.

– Этот хирург – он гений!

– Супер, вот это работа. Мои поздравления!

Ханни, очень довольная, надела трусики. Она сообщила, что теперь занятие проституцией больше не представляет для нее проблемы и что у нее есть все бумаги, официально подтверждающие, что она – женщина. Мы распили бутылочку вина за достижения Ханни.

– Ну, девочки, мне пора к себе.

И Ханни со своей новой «киской» отправилась на панель.

Спустя некоторое время Ханни обзавелась дружком-марокканцем. Через год они уехали на его родину, где Ханни познакомилась с семьей Юсуфа и ее прекрасно приняли. Они поженились там, вернулись сюда и жили душа в душу. Ханни по-прежнему была проституткой в «Лошадиной голове». Надо сказать, она и впрямь работала как лошадь!

Луиза, 1987

Привет, Коестраат. Денек обещает быть суматошным. В течение часа должен прийти бухгалтер, чтобы заполнить налоговые декларации на сдачу номеров. Тинеке возится на кухне.

– Лу, я все приготовлю к обеду. С нами будут есть и другие девушки. Ты не помоешь тротуар перед дверью?

Я открываю кран и щедро окатываю из шланга тротуар. Тут ко мне подходит старый клиент:

– Мария, ты сегодня допоздна?

– Да.

– Тогда я загляну вечером.

Я продолжаю поливать, а из-за угла Ахтербургвал появляется Моник со своей собачкой Региной.

– Эй, Лу, как дела?

– Отлично, а у тебя?

– Да так себе.

– Вот так новости. Что ж так невесело? Выше нос, Моник. Может, пообедаешь с нами?

– Неплохая мысль.

– Тогда до скорого. И удачи с клиентами.

Моник жила на третьем этаже дома на углу Коестраат и Кловениерсбургвал. У нас там тоже было небольшое здание, где наша семья и друзья устроили типично голландскую харчевню. Она называлась «Де Тве Стиртейс» («Два Тельца»), так что нам было где перекусить.

Мы решили купить это старое здание потому, что государство, разные организации и некоторые религиозные фанатики считали, что они вполне обойдутся без проституток. Но и местные уголовные авторитеты ставили нам палки в колеса. Они нехорошо косились в сторону нашего маленького борделя. «Две бабы распоряжаются двумя заведениями! Непорядок». Но почему нет? Денежку-то как можем, так и зарабатываем.

Они выживали нас всеми доступными способами. Это превосходило все разумные пределы. Грязные, подлые приемчики. Угрожали нам, даже проявляли жестокость. Запугивали наших девушек, бросали в них помидоры и яйца. Великие вояки квартального масштаба! Ну ладно, хватит о них.

Дверь наверху открылась, вышел Александр Пола.

– Привет, Лу. Забот полон рот?

– Так оно и есть. Помыть тротуар перед твоей дверью?

– Давай. Будет выглядеть как новенький. Передавай привет Тине.

– Непременно. Чао!

Народу на улице было немало. Я поджидала их, своих клиентов. Смотала шланг и стояла, наслаждаясь свежестью. И тут появился он. Жеребец. Так мы называли между собой Франса.

– Привет, Дол, можно к тебе? Я уже битый час таскаю в штанах конский член. Не терпится получить разрядку.

– Ты строишь из себя крутого, Фрэнки. Конский член, скажешь тоже! Он ведь сейчас сдуется и станет мягеньким и вяленьким, так что придется мне искать вилку в ящике, чтобы засунуть в него.

Франс заржал.

– Ах ты, сучка! Давай, за работу. Беру тебя больше чем на час. Хочу встать на дыбы и закусить удила.

– Ладно. Но закусить удила и взять барьер – это двойной тариф.

После часа верховой езды я проводила Франса до дверей, а на кухне сидели бухгалтер Виллем и Тинеке, они пили кофе с шу из булочной Ньивмаркта.

– Что там происходило, Лу? У тебя в конюшне лошадь? Я слышал ржание.

– Примерно так. У меня был любитель лошадей.

Виллем согнулся от хохота.

– Надо же, я не знал, что ты работаешь секс-лошадкой на Коестраат[2].

– Да вот приходится иногда скакать по манежу.

Виллем собрал бумаги.

– Ладно, девочки. Мне кажется, тут все в порядке. Пора идти, долг зовет. Верну вам все это через пару недель.