— А потому, что ты так отвечаешь! Я пошутил, Сэм! Но не успокаивайся! Я тебя выведу на чистую воду! — хохотнул журналист и пошёл прочь.

— Журналист решил поблефовать, а я накололся, причём так глупо, как школьник, — ругался про себя представитель ЦРУ. Мистер Вильямс был очень зол, а потому горел желанием этого проныру, каким он считал Оуэна, закопать живым в землю за его слишком уж длинный язык и шустрый нос.

Сэм с ужасом вспоминал о тех неприятностях, с которыми ему однажды пришлось столкнуться во время журналистского расследования. Он даже не мог предположить, что обычный человек, не имевший ни финансовых средств, ни особых оперативных возможностей, ни административного влияния способен так тщательно и скрупулёзно докопаться до всего того, что скрывала от посторонних глаз и ушей самая могущественная разведслужба мира. Тогда еле удалось избежать скандала. Джека Оуэна так сильно запугали, что он в конце концов отказался от своей затеи напечатать материалы с разоблачениями махинаций ЦРУ с поставкой наркотиков через подставные фирмы из Колумбии в США. Если бы только тот материал был опубликован в газетах, то многие бы высшие чиновники, причём не только из разведывательного ведомства, потеряли бы свои места, а, может быть, и пошли бы под суд федерального уровня. И вот, после стольких лет их дороги, Джека Оуэна и Сэма Вильямса, вновь пересеклись.

«Правда, на этот раз в дело невольно может вмешаться этот дотошный полковник из военной полиции, — раздумывал мистер Вильямс, анализируя складывающуюся обстановку, — а куда будет докладывать Дилан, кому на стол ляжет его рапорт? А вдруг произойдёт утечка информации раньше времени? Вновь скандал? Мои планы тогда окончательно рухнут! Этого я не могу допустить!»

Мистер Вильямс сидел в баре за столиком, потягивал виски со льдом и ждал доклада своих подчинённых. В ухо Сэма было вставлено небольшое приёмное устройство, величиной с горошину, а микрофон в виде маленького значка он приколол за воротник рубашки. Все это позволяло ему давать указания своим сотрудникам и выслушивать их донесения. Его парни старались вовсю. Они уважали своего босса за обязательность. Он им и раньше обещал после проведения работы отпуск и вознаграждение, равное кругленькой сумме, и всегда сдерживал своё слово. Поэтому, когда в Штатах мистер Вильямс позвонил и сказал, что хотел бы взять их с собой в Сомали для выполнения одного весьма деликатного дела, они тут же согласились, даже несмотря на то, что самолёт вылетал через пару часов.

Помощники мистера Вильямса думали, что им предстоит что-то серьёзное, но работа в Могадишо, куда привёз их босс, оказалась немного скучноватой. Босс поручил им следить за одним военным следователем, который занимался делом гибели конвоя. Сэм не стал посвящать в детали своих подчинённых, он просто приказал им неотступно следовать за полковником Диланом и фиксировать все его контакты.

— Сэр, а если он просечёт, что мы его пасём? — поинтересовался Чаки, второй из парней. — Что в этом случае нам делать?

— Ничего страшного, дружище! Тогда вы можете смело к нему подойти и даже представиться, что вы из резидентуры ЦРУ. Конечно, было бы лучше, чтобы он вас не заметил, но если так произойдёт, то можно спокойно сказать, что вы из службы безопасности посольства и вам поручено заниматься его охраной. Ведь мы из Контрразведывательного центра, а потому наша прямая обязанность отвечать за безопасность американских граждан, а тем более следователя, проводящего расследование по поручению правительства.

Дик и Чаки были толковыми сотрудниками, а потому Сэм Вильямс знал совершенно всё, чем занимался полковник Дилан, с кем тот встречался и о чём беседовал. Пока ничего серьёзного не произошло. Следователь военной полиции допрашивал офицеров бригады морской пехоты, несколько раз разговаривал с её командиром, встречался с командующим, генералом Балчером. Ничего опасного лично для себя Вильямс не видел. Правда, его беседа с полковником навеяла на мистера Вильямса небольшую панику, ибо следователь говорил какими-то намёками, что-то недоговаривал и вообще вёл себя при том разговоре довольно странно. Только поэтому Сэм Вильямс приказал своим сотрудникам ходить за полковником, отслеживая каждый его шаг. Но сегодня представителя ЦРУ даже бросило в жар, когда он представил, что могло случиться, если бы встреча следователя Дилана и журналиста Оуэна прошла бы вне его контроля.

«Всё-таки я молодец, что пустил за Керком наружное наблюдение! — хвалил сам себя Сэм. — Иначе последствия их встречи могли быть непредсказуемыми».

От раздумий мистера Вильямса оторвал голос Дика, который так неожиданно раздался в наушнике, что Сэм невольно вздрогнул.

— Босс, они закончили беседу и спускаются в бар. Я всё записал, ни одного слова не пропустил. Кстати, речь шла о каких-то документах, сэр! Нашему писаке их передали в баре ещё до нашего прихода какие-то два англичанина. Полковник просил эти документы на сохранение, но журналюга их не отдал. Сказал, что они очень важные и их опубликование произведёт эффект разорвавшейся бомбы. Что нам делать дальше, сэр?

— Что за документы? Какие фотографии и видеоплёнка? О чём они? Откуда они к нему попали? Кто передал? Что за англичане? — вопросы к подчинённым посыпались как из рога изобилия, но те не могли дать на них исчерпывающих ответов, а потому в наушнике Сэма было полное молчание. — Ладно, оставайтесь на месте! — приказал он своим людям.

В это миг в бар вошли журналист и полковник. Джек подошёл к бармену, что-то сказал ему, и затем уже вместе с Диланом прошёл в подсобное помещение. Сэм Вильямс знал, что там находится комната для интимных встреч, знал он также, что в ней имеется видеомагнитофон.

«Значит, они пошли просматривать видеокассету», — вывод был очевиден.

Прошло минут двадцать, прежде чем полковник и журналист вновь появились в зале. Журналист сразу же направился к девицам, с которыми развлекался и которые, увидев его, радостно закричали. Следователь же немного постоял, потом подошёл к журналисту и что-то сказал тому на ухо. Джек ответил, после чего Дилан выпил двойную порцию и вышел из бара. Как только за следователем закрылась дверь, в наушнике Сэма раздался голос его помощника.

— Сэр! Полковник Дилан вышел на улицу и направился в сторону своей виллы. Нам следовать за ним?

— Ни в коем случае, Дик! Всё внимание сейчас переключаем на Джека Оуэна, журналиста!

— Я понял, сэр! — ответил Дик, и отключился. В наушнике вновь стало тихо.

* * *

После того как полковник ушёл из бара, Джек Оуэн ещё около часа просидел за столиком, а затем, взяв с собой двух чернокожих красавиц, покинул международный клуб. До отеля «Плаза», в котором он проживал, было не более десяти минут хода пешком. Правда, в этот раз дорога заняла более получаса. Шумно идя по тротуару, журналист с девушками останавливался у каждого столба. Он прижимал к себе то одну то другую, поочёрёдно тискал их, целовал и только после этого, изрядно отхлебнув из открытой бутылки, компания вновь продолжала двигаться дальше. В гостиницу Джек пришёл практически совершенно пьяным. В номер его втаскивал портье с мальчиком, обычно разносившим багаж. В комнате девушки, весело смеясь и подшучивая над своим пьяным приятелем, раздели журналиста и отвели его в кровать. Он повернулся на живот, уткнулся головой в подушку и засопел. Его гости немного посидели на диване, а потом вначале осторожно, а потом всё смелели и смелее стали осматривать всю его одежду. Девушки обшарили карманы джинсов, ища что-то, вывернули наизнанку сумку журналиста, которую он всегда носил с собой на плече, но ничего не найдя, медленно опустились на диван. Девушки озабоченно поглядывали друг на друга, когда вдруг услышали: