Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В доме хранителя королевских Врат Теодора Херрманна на стенах в чулане сквозь обои проступили мокрые пятна. Вначале редкие и едва видимые, они вскоре набрали силу, расползлись по всем стенам. Штукатурка вздулась, а затем осыпалась на пол, открыв деревянные двери. Сквозь толстые щели в рассохшихся досках замерцал свет, словно за дверью полыхал костер. Доски коробились, жутко трещали, но держали натиск пламени до тех пор, пока весь дом не зашатался и стены с крышей не рухнули, уничтожив чулан, завалив подвал со вторыми Вратами...
Генрих проснулся от невыносимой жары. Он открыл окно, надеясь впустить с улицы прохладу, да так и замер: небосвод полыхал. Красные сполохи на западе и на востоке превращали ночь в день. Казалось, что солнце вдруг разделилось на две части. И пока одна из частей, застряв на закате, не позволяла надвинуться ночи, другая половинка солнца уже поднималось, зажимая ночь в тиски.
Луна висела в центре между сполохами. В том месте небо делила черная полоса, и в ней тускло блистали звезды. Трехдольное небо могло показаться красивым, если бы Генрих не знал о пророчестве. Но он знал, и потому странный вид неба вызвал у него ужас.
Плотно закрыв окно, как будто это могло спасти в час гибели Земли, Генрих включил вентилятор и пролежал с открытыми глазами до самого утра, дожидаясь смерти. Но Конец Света по непонятной причине отсрочивался, а простыня к утру была такой мокрой, точно ее только что постирали.
— Ужасная ночь, сказала мама Генриха, когда утром он направился в ванную. Такой жары сроду в Германии не бывало. Не зря в новостях столько говорили о приближении парникового эффекта. Вот он, похоже, и наступил. Надо будет обязательно купить кондиционеры. Ты видел, какое красивое сегодня небо?
Генрих выглянул в окно. Небо все еще оставалось трехдольным, звезды и луна по-прежнему висели между двумя половинками солнца.
— Такой красоты я еще никогда не видела. — Фрида Шпиц выключила чайник и налила Генриху чая. — Придет с дежурства отец, мы обязательно прогуляемся с ним. Тебя подождать?
— Нет, ма, я после школы к Питеру заскочу. Он новую игру купил. Говорит — улет.
Рюкзак был собран еще с вечера. Разумеется, никаких учебников и тетрадок Генрих в него не положил. В рюкзаке находились только самые необходимые для путешествия предметы: складной нож, фонарь, радиоприемник с наушниками (очень важное средство для получения новостей) и плащ-дождевик из прозрачного полиэтилена. Еще в рюкзаке, аккуратно упакованные, лежали: золотая цепочка — подарок Альбине; коробка цветных карандашей — сюрприз для Капунькиса; купленная на распродаже бронзовая статуэтка какого-то древнегреческого воина для Бурунькиса — Бурунькис обожал истории про богов и героев. Еще там находилась армейская фляга, а в ней устроился призрак барона Крауса.
Перед тем как отправиться на поиски Врат господина барона, Генрих решительно разбил свинью-копилку и пересчитал деньги: шестьдесят семь марок. Немного, но на дорогу хватит. Генрих не хотел даже думать о неудаче и о том, что придется возвращаться. Перед тем как выйти из дома, он написал отцу записку, в которой вкратце все объяснил, и оставил ее на столе, па видном месте.
— Ну и пекло, — пожаловался Олаф Кауфман, когда Генрих явился на место сбора. — И чертово небо мне не нравится.
Температура воздуха поднялась до пятидесяти градусов. Многие люди, не стесняясь, раздевались до маек и плавок прямо на улице. Некоторые падали в обморок, и от непрекращающегося воя сирен «Скорой помощи» можно было оглохнуть.
— Да, с небом что-то не то, — согласился Питер. — Кстати, нас скоро вообще затопит: по телеку передали, что начали таять вечные ледники на полюсах! А при такой жаре они растопятся быстрее жира на сковородке. Представляете, сколько воды прибудет?
— Добрый день, господин Генрих. Хотя какой уж там добрый! — сказал гном Ильвис. — Вы, наверное, еще не знаете, но этой ночью рухнул дом обжоры Херрманна.
— Почему? — встревожился Генрих.
— А кто его знает, — ответил гном. Из людей никто его, кроме Генриха и Эйвинда из Норддерфера, не видел, но бородатого крепыша это не смущало. Он с хмурым лицом попыхивал трубкой, за плечами у него поверх котомки висел длинный, закрытый кожаным чехлом предмет. За поясом у Ильвиса, как, впрочем, и у остальных гномов, торчали не привычные кузнечные молоты, а боевые секиры.
— Уж если обвалились королевские Врата, то я даже боюсь представить, что произошло с другими. — Генрих вздохнул. — Эх, как бы не развалились и наши, последние Врата.
Рядом с Ильвисом топталось два гнома и два хайдекинда. Двое гномов держали Эйвинда, Скальда Ярлов, за веревки, привязанные к железному обручу на его талии. Старик надел современный костюм, бог знает где раздобытый Олафом, и никто, даже полицейские, никогда не заподозрил бы в нем пришельца из другого мира. Эрлих то и дело стирал рукавом пот со лба, выглядел испуганным и бормотал вполголоса проклятья Черному Человеку из Холле, затеявшему подобное безобразие.
— Знакомьтесь, господин Генрих, — сказал гном Ильвис, указывая на своих товарищей. — Это Альвис, а Сундри вы уже знаете. Двух хайдекиндов зовут Гури и Трури.
— Как поживаешь, Сундри? — спросил Генрих, пожимая руку старому знакомому.
— Прекрасно. После того как вы спасли мне жизнь, я поклялся перед Одином сопровождать вас хоть на край света, хоть к самой Хель, владычице царства мертвых.
— Как поживаете вы, господин Эйвинд?
— А как может поживать величайший скальд за несколько часов до гибели? — проворчат старик Эйвинд.
— Вы напрасно себя накручиваете, мы не собираемся вас убивать, — усмехнулся Генрих.
— При чем здесь вы? Вы — ничто по сравнению с Концом Света.
— Дедушка, а в инопланетян вы тоже верите? — хмыкнул Питер.
Генрих внимательно посмотрел на скальда.
— Вы хотите сказать, что небо указывает на приближение Последнего Часа?
— Не небо, пророчество указывает на это, — сказал старик и продекламировал:
Гнилая плоть стечет с камней,
расколет небеса.
С Закатом встретится Рассвет,
А промеж них — луна.
Надежд угаснет тонкий луч —
его зальет вода, лишь только будут заперты
Последние Врата.
Двое гномов держали Эйвинда, Скальда Ярлов, за веревки, привязанные к железному обручу на его талии.
С неба вдруг сыпанули серые хлопья. Олаф поймал горстку, растер пальцами, понюхал и проговорил:
— Пепел... Откуда он?
— Говорят, что Везувий проснулся, — сказал Питер. — А так как в той стороне сейчас страшные ураганы, то неудивительно, что пепел принесло к нам. Уж если в наши края залетают африканские лягушки, то почему бы не прилететь вулканическому пеплу?.. Ну что, унылые пророки, в путь?