– Лучшего способа провести вечер и не придумаешь. Или ночь. Или день.

Я улыбаюсь, снова окидывая взглядом внушительный особняк.

– Этот дом просто огромен. Сначала мы «обновим» все спальни, а потом можно переходить и к другим местам. Думаю, у нас уйдет на это… год?

– Ну, не такой уж он и большой, – улыбается Дэмиен. – Всего-то восемьсот квадратных метров.

– Так, клетушка, – невозмутимо отвечаю я.

– Тысяча с небольшим, если считать гостевой домик, – продолжает он, указывая на здание, соединенное с основным крытой галереей. – Там живут сторож и его жена. Я сказал, что в эти выходные мы хотим расслабиться в неформальной обстановке и сами о себе позаботимся.

– Звучит заманчиво. Я уже готова расслабляться.

– Здесь есть бассейн, джакузи, барбекю и выход к нескольким туристическим тропкам.

– Отлично, – улыбаюсь я.

Дэмиен глушит мотор джипа и поворачивается ко мне.

– Но мы не только за этим сюда приехали, – продолжает он уже серьезно. – Я думал над твоими словами – насчет реальности, выбивающей почву у нас из-под ног. И решил, что нам обоим будет лучше вернуться в реальный мир постепенно.

– Можем возвращаться так медленно, как ты захочешь, – заверяю я. – Поверь, жаловаться я не стану. – Потом внезапно вспоминаю о своих планах и недовольно морщусь. – Вот только к десяти утра в пятницу мне надо быть в Лос-Анджелесе: Лиза должна показать мне помещение под субаренду.

– Справедливо. В пятницу возвращаемся в реальную жизнь. Это будет печальный день.

– Сомневаюсь, – улыбаюсь я. – Твой телефон начнет разрываться, а ты – планировать какую-нибудь сделку раньше, чем мы переступим этот порог, и ты это знаешь.

– Нет, – отвечает Дэмиен со знакомым блеском в глазах. – Я уже решил, чем именно мы займемся, как только войдем в эту дверь.

– Правда? Спорим, я знаю чем.

Мы выходим из машины и по широкому деревянному мосту идем к массивной входной двери. Я немного отступаю, пока Дэмиен открывает ее, но, едва переступив порог, слышу громкий и такой знакомый вопль. Джеми! За ней над всем холлом растянут широкий белый плакат и привязано несколько десятков воздушных шариков, бьющихся о потолок. Я ловлю взгляд Дэмиена и понимаю, что он удивлен не меньше меня.

– Ты не знал? – спрашиваю я, когда Джеми, наконец, отпускает меня из своих объятий.

– Насчет Джеми – знал, конечно, – отвечает Дэмиен, когда Джеми переключается на него. – Я не мог придумать лучшего способа мягко ввести тебя в реальную жизнь, чем позвать Джеми. Она как раз реальнее некуда.

В ответ я только смеюсь – особенно когда Джеми показывает ему язык.

– Но о декорациях я и не догадывался.

– Да ладно! – отвечает Джеми. – Мы ведь празднуем! Плакаты, шарики, еда, напитки. – Тут она поворачивается ко мне, глаза ее сияют так, будто она оказалась в раю. – Ты не поверишь, чего здесь только нет!

Я киваю на Дэмиена и ехидно улыбаюсь.

– Это все он: роскошь как искусство.

– А ты как думала! – Дэмиен легонько шлепает меня пониже спины, после чего обнимает за талию и крепко целует в губы прямо на глазах у моей лучшей подруги.

– К черту реальность, – шепчет он мне. – Я хочу быть в нашем хрустальном мире как можно дольше.

Да, думаю я, прижимаясь к его груди. Я тоже.

* * *

– И куда мы едем? – спрашивает Дэмиен с пассажирского сиденья.

– Сюрприз, – отвечаю я. – А теперь помолчи, пока я нас обоих не угробила.

Я не привыкла водить такие большие машины, особенно по узкой извилистой дороге, но сюрприз, который мы с Джеми приготовили, утратит половину своей прелести, если я скажу Дэмиену, куда мы направляемся.

Он подозрительно смотрит на меня.

– А это хороший сюрприз, в который входит твое раздевание догола?

– О. Боже. Мой, – закатывает глаза Джеми, сидящая на заднем сиденье. – Я сейчас расплавлюсь.

Я еле сдерживаю улыбку и поворачиваюсь к Дэмиену.

– А что, если сюрприз не заканчивается моим раздеванием догола, то это плохой сюрприз?

– Еще какой плохой, – отвечает он, и в зеркало заднего вида я вижу, как Джеми прикрывает уши руками.

Я смеюсь.

– Тогда, боюсь, наш сюрприз будет просто ужасным.

Дэмиен откидывается на сиденье и внимательно меня изучает. Затем сцепляет пальцы за головой. Вид у него расслабленный и чертовски сексуальный.

– Итак, – медленно говорит он. – Я тебя слушаю.

– Скажи ты, – прошу я Джеми. – Это ведь была твоя идея.

– Мы нашли бар в Крестлайне, где проводятся караоке-вечеринки, – отвечает подруга.

– Правда? – спрашивает Дэмиен без всякого выражения.

Вообще-то нашла его Джеми, но я с радостью поддержала эту идею. После плохих новостей в самолете я решила придерживаться принципа «чем больше веселья – тем лучше». Но теперь я не уверена. Потому что несмотря на все, что я знаю о Дэмиене Старке, выражение его лица остается для меня загадкой.

– Будешь петь мне серенаду? – спрашивает он.

– Не-а.

– Значит, собираешься петь ее Джеми?

– Опять не угадал.

– Понятно.

Моя улыбка немного сникает. Когда-то мы с Оли и Джеми вовсю оттягивались в караоке-барах – это было наше лекарство от плохой недели. Но Дэмиен – это не Джеми, не Оли и не я, и, глядя на его каменное выражение лица, я начинаю опасаться, что переоценила градус предстоящего веселья.

Взглядом я встречаюсь с Джеми в зеркале дальнего вида и вижу, как она едва заметно пожимает плечами. Я уже собираюсь заявить, что пошутила и что на самом деле мы едем в пятизвездочный ресторан, где будем обсуждать котировки акций, как вдруг губы Дэмиена изгибаются в улыбке, а глаза медленно загораются весельем.

– А я-то думал, ты меня любишь, – протягивает он.

– Так и есть.

– И что, по-твоему, заставлять меня петь третьесортные песни семидесятых годов на публике – хороший способ это продемонстрировать?

Я останавливаюсь на светофоре и, воспользовавшись моментом, смотрю на него.

– Вы насмехаетесь надо мной, мистер Старк?

– Ничуть, – отвечает он, но в глазах его пляшут веселые искорки.

– Хм-м-м, вообще-то я хотела заказать «Крысиную стаю»,[8]но раз уж ты так настаиваешь, так и быть, пусть будут семидесятые. Я готова на компромиссы.