Как показывает эта фотография с Лири на сцене (сидит в центре), его туры с психологическими лекциями по университетам США были, мягко говоря, нетрадиционными.

Психология пытается понять психические процессы. Это исследование обусловлено развитием разума, которое давно зафиксировано. Тем не менее один человек задался вопросом: изменился ли человеческий разум за всю историю?

К 1960-м годам стало понятно, что современный человеческий вид – относительный новичок в жизни на Земле. Французский философ Мишель Фуко задумался над тем, как это изменило наш подход к пониманию далеких предков. В 1966 году книга Фуко «Порядок вещей» исследовала происхождение человеческой природы и искала определения того, что делает человека человеком. Как и многие философы до него, Фуко признал, что отношение человека к его или ее окружению – есть продукт того момента в истории, в котором они были рождены. Затем он сказал, что следствием этой идеи становится то, что наша интерпретация мира, эталон бытия человека, не может быть какой-то существовавшей ранее постоянной, а должна изменяться в течение всей истории.

Фуко полагал, что можно проследить историю идей, чтобы сформировать некое родословное древо, и считал, что идея человеческой природы была одной из многих его ветвей, выросших из

Подзаголовок книги Фуко звучал так: «Археология гуманитарных наук». Он соотносится с предположением француза о том, что современный человек не может надеяться понять мыслительные процессы своего древнего предка без предварительного изучения контекста, в котором он думал.

Фуко пошел дальше, предположив, что наши нынешние понятия «человечество» и «человеческая природа» являются уже совсем не теми, которые наши предки – даже относительно недавние – могли бы признать. Напротив, это понятие – изобретение, которому исполнилось всего лишь несколько веков. Этот «придуманный» современный человек, который является одновременно и объектом изучения, и средствами его изучения, был бы непонятен как нашим предкам, так и потомкам, которые воспоследуют за нами. Мишель Фуко предложил использовать «археологию мышления», в которой мы должны найти свидетельство того, как люди думали в контексте собственного времени.

Бихевиористы бросили вызов когнитивным психологам, заявив, что нет связи между поведением и психическими процессами. Но без такой связи психология вообще не имеет смысла.

Эрик Кандель получил Нобелевскую премию 2000 года за исследование памяти, которое он совершил 35 годами ранее.

Радикальные бихевиористы предположили, что в мозге нет компонента, способного к обучению, и что сознательное принятие решений иллюзорно. Мало кто верил, что это действительно так, но чтобы опровергнуть такой тезис, наука должна была раскрыть физическое местоположение воспоминаний и знаний. Хотя никто не знал, что это такое, у физической части памяти уже было имя – энграмма. Одним из первых исследователей, хоть как-то изучивших эту гипотетическую сущность, был Карл Лешли, американский нейробиолог, который совместно с Шефердом Францем показал пластичность мозга. Работа Лешли доказала, что энграмма не сохраняется полностью в одном месте, и при частичном повреждении (удалении части мозга) другие его части могут соединиться с остатком памяти и восстановить ее. Это навело ученых на мысль, что память хранится в виде распределенной сети нервных клеток.

Огонь вместе

В 1949 году канадский психолог Дональд Хебб предложил механизм формирования «сети памяти»: «клетки, которые выстреливают вместе, связываются вместе». Другими словами, повторяющиеся сигналы между нервами укрепляют их соединения. В процессе изучения чего-то нового мозг строит сеть клеток, сохраняющихся как объем памяти. Однако все это было лишь теоретическими выкладками до начала работы Эрика Канделя в конце 1960-х годов. В течение большей части следующего десятилетия Кандель изучал химическую активность нервной клетки внутри живого организма в государственной медицинской лаборатории штата Мэриленд. В его экспериментах в качестве подопытных животных использовались моллюски морского зайца – существа, похожего на слизня, – и команда сосредоточилась на изучении их рефлекторного поведения, когда они втягивают свои жабры. Кандель вырабатывал у них условный рефлекс не втягивать жабры и все это время наблюдал за химическими изменениями, которые происходили в активных нервных клетках. К началу 1970-х годов Кандель раскрыл химические изменения, которые происходили, когда несколько нейронов морского зайца собиралось в сеть «запоминания». Открыв связь между физической и ментальной сферами, эта работа стала первым доказательством теории обучения Хебба.

Работа Аарона Бека – поворотный момент, показавший, что клиническая психология достигла зрелости. Бек разработал научные тесты для своих пациентов и использовал результаты для подбора правильной терапии. Неплохо звучит?