– Инесса, расскажите мне о проекте. Что там у нас, как дела обстоят? – сказал Александр.

Он заговорил резко и отрывисто, словно лаял, как настоящий бульдог. У бульдога квадратная морда, черные глаза, мохнатые брови. В целом, симпатичный парень, молодой, успешный. Его вопрос прозвучал несколько неожиданно для Инессы. Аблашидзе в довольно откровенной форме потребовал у нее отчета. Веткина пребывала в замешательстве. Стоит ли открывать ему секреты организации выставки? Он является куратором от холдинга. А Веткина не имеет права раскрывать коммерческую тайну. Нельзя распространять по всей округе сведения о новых участниках, сделках и договорах, ведь Слащев запретил Инессе общаться с кем-либо, помимо руководителей «Планеты». Брюзгин – партнер фирмы, он на равных с Веткиной. А кто такой этот Аблашидзе, откуда он взялся? Материализовался из черного джипа с окурком в зубах.

– Инесса, не тушуйтесь, я – свой, – рассмеялся Аблашидзе, – свой – в доску. Я – ваш партнер. Мой холдинг – ваш холдинг.

Пошли в ход кавказские штучки: «мой баран – твой баран», «моя жена – твоя жена», «мой холдинг – твой холдинг».

– Александр, – Инесса с трудом преодолела внутреннее беспокойство, ей нечего было бояться, пусть страх бежит от нее подальше, – Александр Давидович, количество участников резко увеличилось. Ювелиры со всей России мечтают показать свой товар именно в нашем городе.

– Это же хорошо, – несказанно обрадовался Аблашидзе, – а где списки дополнительных участников? Все уже прошли регистрацию?

– Списки у меня. Но еще не все участники прошли регистрацию, к нам поступили дополнительные заявки, – Веткина густо покраснела.

«Левые» деньги можно заработать лишь на «черных» списках. Если мне удастся первой обработать участников, опоздавших вовремя зарегистрироваться, значит, я «отобью» все деньги, всю сумму целиком. Тогда расплачусь за перламутровый кабриолет и новую одежду из модного бутика. Возвращу все кредиты. Уплачу проценты. И стану свободной, как народная песня, как горный ветер, как солнечный зайчик в окне «Астории», – подумала Инесса, но она не успела закончить осмысление ситуации. Счет был прерван.

– Отдайте мне списки, Инесса, вы ведь поделитесь со мной своим богатством? – исподволь поинтересовался Александр, исподлобья наблюдая за реакцией Инессы.

– Разумеется, нет, Александр, неужели я выгляжу законченной дурой? – вопросом на вопрос ответила Веткина. Вредные привычки Гришанкова докатились до «Астории», а Аблашидзе обиделся. Они вышли из отеля, не прощаясь, и разъехались в разные стороны. Джип развернулся и резко ушел влево, увозя свои пустые хлопоты по халявному обогащению. Перламутровый кабриолет направился в противоположную сторону, Инессе нужно было заехать в «Планету». Время неустанно подгоняло.

Веткина сдала отчеты в канцелярию и отправилась на встречу с Павлом. Время бездумно уходило на пустые переезды по городу. Три часа ушло на тупое ожидание в пробках. Заторы возникали неожиданно, в самых непредсказуемых местах. Дороги были забиты разнокалиберными автомобилями, словно весь город решил провести рабочий день в машинах, чтобы спокойно отсидеться от дел и забот. В «Астории» за время отсутствия Инессы ничего не изменилось, все те же лица, те же длинноногие девушки плавно дефилировали по отелю, скользя равнодушными взорами по стенам и лицам посетителей. Брюзгин появился неожиданно. Вымытые волосы сверкали, как горка бриллиантов. Сухие и свежие пряди свободно развевались под кондиционером. Веткина обрадовалась, будто она кофточку связала самостоятельно без рукодельной мамы. Паша – творческое произведение, песня без слов – вот кто теперь такой Павел Брюзгин.

– Инесса, мне звонил Аблашидзе, ты давай не ссорься с ним, можешь спокойно доверять Александру, он же наш человек до макушки, – сказал Паша.

Инесса во все глаза смотрела на Павла. Неужели он такой же, как все? Разумеется, как все. У него же семья, а жена – отъявленная шопоголичка. Наверное, она все деньги оставляет в магазинах, приобретая никому не нужные и зачастую вредные новинки парфюмерии. Паша тоже зарабатывает на стороне. И ничего дурного в том не видит. Все так делают. Норкин, Егорова, Брюзгин, Аблашидзе... Одна Инесса Веткина уверила себя, что продалась дьяволу. Ничего не продалась, все так живут, а с чистой душой и совестью долго не проживешь на белом свете, быстренько ноги протянешь. Инесса поверила Брюзгину. Не может Паша врать. Ему невыгодно, слишком далеко зашли их партнерские отношения, незаметно они переросли в тесную дружбу. Все ясно как божий день. Нельзя делать темное дело и при этом не доверять своим партнерам. Нельзя. Без доверия никакое дело не сделается, а достижение успеха можно будет перенести на потом. Когда уже будет поздно. Тогда и любовь пройдет. И желание любви. И Веткина безропотно передала Паше секретные списки. Аблашидзе – отличный парень, симпатичный, ему можно доверять. Так Паша сказал. Пусть Аблашидзе изучает чужие секреты. На здоровье. Александр все запомнит, сфотографирует. Наверное, у него на переносице, прямо в сросшихся густых бровях, вмонтирован микроэлемент, он снимает все подряд, все, что увидит.

– Теперь можно поздороваться с тобой? Здравствуй, Павел, ты отлично выглядишь, – сказала Инесса, чтобы показать партнеру, какая она приличная девушка. Стопудово приличная.

– Ты тоже шикарно выглядишь, Инесса, – Паша звонко чмокнул девушку в щеку. – Извини, что забыл поздороваться. А за списки спасибо. Молодец, что не трусишь.

Павел вел себя, словно он ловко завербовал Веткину для организации секретной деятельности. И сделал это играючи, не тушуясь, не ссорясь. Над Инессой склонилась сумрачная тень. Веткина вздрогнула. Так и есть. Пресловутый Аблашидзе. Они договорились с Пашей, обозначили время и пункт назначения и обработали доверчивую девушку на пару, в тесной компании. Прямо какой-то преступный синдикат эта сладкая парочка. Аблашидзе хлопнулся в кресло, затем приподнялся, взял из рук Павла бумаги и, заметно смущаясь, снова уселся в кресло, вникая в секретные списки.

– Созрели, Инесса? – спросил он, скрывая неловкость.

– Ничего, – вздохнула она, – лучше поздно, чем никогда. Вы посмотрели комплекс?

Она задавала вопрос в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь. Ей было противно смотреть на мужчин.

– Только что оттуда, нам добавили метраж. Мы перемеряли площади. – Паша зажмурился от счастья, но Веткина перебила удачливого менеджера:

– Паша, и что? Что-нибудь насчитали? – Веткина тоже зажмурилась, лишь бы не видеть его счастливой физиономии.

– При обмерах выяснили, что упустили главное, мы рассчитывали на металлические конструкции, а оформительская фирма завезла нам пластмассовые. Авангард в чистом виде. Прорыв в будущее, изящные конструкции, легкие и удобные, в результате мы сэкономили еще несколько метров на каждом участке.

Брюзгин радовался, как ребенок. Лишние метры не трогают так глубоко сердце обывателя, прожившего всю сознательную жизнь в семиметровой комнате в коммунальной квартире с бесчисленным потоком дополнительных жильцов, как тронули они Пашино чувствительное самолюбие.