Станция «Курья нога»…

Туристы стоят на перроне. Поезд ушел. Никто не знает, где искать Тощего, с чего начать. Могильников пьёт, держа Мишкин рюкзак. Лея рыдает. Валенов трясется. Эдкевич…пропал.

Решили пройти через вокзал на площадь — ровную площадку с примятой травой, окруженную лесом со всех сторон. К станции вели две грунтовые дороги: справа и слева. Ближайшие деревни «Простоквасили» и «Орочья яма» находились в двух-трёх километрах от «Курьей ноги», о чем свидетельствовали указатели, написанные, по всей видимости, именно курьей лапой.

Перед входом в маленький одноэтажный вокзал со стороны поляны стояла скамейка, на которой сидел, вернее лежал, свернувшийся калачиком человек. Даже за несколько метров было слышно, как он лязгает зубами от холода. Каково же было удивление туристов, когда они поняли, что человек этот никто иной, как Мишка Худогубкин. Лея бросила рюкзак и кинулась к нему. Из-за туч выглянуло солнце и Тощему показалось, будто свет исходит от Леи.

— Мишенька! — кричала та и ревела. Тощий окончательно открыл глаза, посмотрел на девушку.

— Я умер? — с блаженной улыбкой на лице спросил он. Лея дала ему пощечину. Тощий поморщился, почесал щёку и медленно поднялся, обнимая себя.

— Ребята? — удивился Тощий, — это, правда, вы?

— Как тебя угораздило, чудак? — холодно процедил Дарьян, сняв наушники.

— А я думал, что я умер, — заикаясь и дрожа, пробормотал Тощий, — дайте мне что-нибудь тёплое, пожалуйста.

Лея второпях вытащила из своего рюкзака свитер, надела его на Мишку и обняла. Дарьян достал термос, налил в кружку горячего чая, предложил Мишке, но Могильников остановил его и вместо чая сунул Тощему свою флягу со спиртом. Дарьян закатил глаза, отошел от остальных на несколько метров, попивая чай и осматриваясь. Тощий сделал пару глотков. Юлиана фыркнула и принялась ловить связь.

— Как ты здесь оказался-то? — спросила у Мишки Кира.

— Лучше не спрашивайте… — дрожащим голосом просипел Мишка. События пережитой ночи стояли у него перед глазами: паника, тишина, машина, незнакомец, медведь, инспектор полиции, алкоголик, лошадь, курица, шизофреник, озеро, овраг, ливень… Благо, он помнил название станции, на которую должен прибыть поезд с туристами.

— А почему ты в здание вокзала-то не зашел? Там все-таки теплее, — спросила Элина.

— Вокзал закрыт. Дверь входная заколочена… — выговорил Тощий.

Спустя некоторое время.

Группа ждет того, кто должен был их встретить.

— Роман Александрович, а мы точно станцию не перепутали? Тот, кто нас встречает, точно знает, что у нас время прибытия поменялось? — уточнила Элина.

— Точно, — ответил Роман, маршируя из стороны в сторону.

С левой дороги послышался грохот. Он приближался. Лее стало страшно, она вцепилась в руку Тощему ногтями так, что тот заорал. Кстати, Миша теперь уже был укутан в две кофты и куртку, на которую сверху был накинут дождевик. В левой руке он держал флягу со спиртом, в правой — кружку с чаем. Когда Лея вцепилась в его руку, фляга Могильникова упала на землю. Науке ранее не был известен способ моментального согревания организма человека. Здесь и сейчас его открыл Тощий. Достаточно просто пролить на землю немного спирта Могильникова и холод от тела мгновенно отступает, жар бьёт ключом. Когда патологоанатом расчехлил ружьё, Тощий сбросил все свои кофты-куртки и побежал куда-то в сторону. Эдкевич схватился за фотоаппарат.

— Олег Уюкович, вы — страшный человек, — вздохнула Кира.

— Ага, — хрюкнул Могильников и выстрелил в сторону Тощего, но так, чтобы в него не попало. Мишка упал на землю и закрылся руками. Лея кинулась к нему. Рядом с Могильниковым упала утка. В этом время старый УАЗ, который в народе называют «буханка», остановился посреди поляны, чуть дальше места, где лежал Тощий.

— Это за нами? — спросила Элина и многозначительно посмотрела на Романа.

— Час от часу не легче, — фыркнула Юлиана и закурила тоненькую сигаретку.

Из машины вышел невысокий старичок с тросточкой, в валенках, с длинными седыми волосами, заплетенными в хвост, в тельняшке и широких, потасканных штанах с дырками. Несмотря на свой вид старик не вызывал никакого отвращения, наоборот, он был достаточно обаятелен, а аккуратная щетина придавала ему некий шарм. Создавалось ощущение, что перед туристами стоит очень успешный человек, сколотивший по молодости огромную империю, а теперь переехавший в глушь проживать безбедную старость вдали от бурной светской жизни.

— Это что, волшебник? — хмыкнула Кира.

— Дамблдор, — пошутил Эдкевич.

— Бомж с московского вокзала, — вставил свои «пять копеек» Дарьян.

— День добрый, путники, — прокряхтел старичок, — не отведаете ли чаю, пирожков с яичками? — предложил дед.

— С чьими? — спросила Элина.

— Бычьими! — ответил старик. — Курочки померли все от глубокой депрессии…

Тощего стошнило. Старик, увидев, что одному из путников нездоровится, решил воспользоваться моментом.

— А если их ещё сметанкой полить… — он наблюдал за реакцией Мишки.

— Фуу! Прекратите! — хором промычали девушки.

— Ребята, туалетная бумага есть у кого-нибудь? — несчастно пропищал Худогубкин. — Я представил, как он их сметаной поливает и облизывает.

В этот момент Эдкевич жевал батончик, но после слов Тощего, желание доедать резко упало. Сергей выкинул батончик и закинул в рот пару мятных пастилок, чтобы хоть как-то не представлять себе эти пироги.

— Извините, что прерываю, господин комедиант, не изволите ли истолковать, почему этим прекрасным домом на колёсах управляете именно вы? — выдавил из себя Валенов.

— А чем я плох? Мне ружьё дай — я и воевать пойду! Думаете, я ненормальный? — бодро ответил старик и резко переключился на Могильникова: — Вот вы, господин хороший, с виду непохожи на военного человека, держу пари, и стрелять не умеете! Но ведь ружье носите с собой? Так почему же я, хоть и не похож на гонщика, не могу сидеть за рулем? Странный вопрос, — захихикал дед.

— Я… — выговорил Могильников, но его перебил Роман.

— Причем здесь он? Речь о вас, дед! Вы же не мешок с картошкой повезете! — наступал на старика руководитель.

— Ки…! — поправил его старик.

— Что? — переспросил Валенов.

— Мешки с картошкой, вас ведь много, — улыбнулся старик.

— Я не поняла, это он нас мешками сейчас назвал? — протянула Кира.

— Вы себя так назвали, туристики, — махнул рукой дед, — я лишь представиться хотел.

— С чего ты взял дед, что я с оружием обращаться не умею? — Могильников все-таки высказался, ведь слова старика его явно задели.

— Готов поспорить на пятьдесят рулей, что не умеешь! — хитро улыбнулся старик и указал на пролетающую над головами туристов утку. — Попадешь?

— Стоп! — возмутился Валенов. — Никаких споров! Если вы — водитель, то грузимся и трогаемся, некогда нам тут уточками меряться!

Но Могильников, не обращая внимания на слова руководителя, прицелился, нажал на курок и … не попал.

— Мазила! — радостно воскликнул