Однако лишать жизни нерожденных деток знахарка бралась лишь в самых крайних случаях. Потому и этим отказала наотрез, но позже, поразмыслив, предложила рискованный план. Женщинам долго колебаться не пришлось, сроки поджимали. Тогда она и начала подготовку. И, едва заметив у одной первые признаки приближающихся родов, немедля заперла в своей избе обеих. Несколько дней Дисси никого не пускала в дом, объясняя это якобы наведенной на беременных порчей, с которой она борется. А сама тем временем усиленно поила женщин разными снадобьями. И добилась-таки своего. Детки родились с разницей всего в сутки. Она поменяла их местами и только тогда впустила перетрусивших, взволнованных отцов. Теперь дружные мальчишки уже бегают в храмовую школу, и никто из сельских сплетниц даже не усомнился, что они не родные своим матерям. Светленький как две капли похож на отца, ну а темненький пошел в материну родню.

Дисси легко усмехнулась старому воспоминанию и с любопытством пригляделась к прибывшим с третьим обозом женщинам. Если в первых обозах было большинство светловолосых уроженок северной и центральной части страны, то здесь наблюдались в основном метиски от браков с захваченными или купленными в Таргиле смуглыми женщинами. Хотя с последней повозки сошли, боязливо кутаясь в покрывала, и две чистокровные таргилянки. Проходя мимо, они окинули Дисси настороженными взглядами черных глаз. Вряд ли они выбрали этот путь по доброй воле, вздохнула знахарка. Скорей всего муж или родственники послали заработать денег. Совершенно случайно, по привычке, она потянула носом, ожидая почуять обычно сопровождающий женщин из Таргила запах капьокки, которой они натирали для свежести свои тела.

И застыла на миг, ошеломленная случайно сделанным невероятным открытием. Но мгновенно собралась, прикидывая, как быстрее и точнее поступить в этой ситуации. Выручил стук ведер, поставленных на скамью Семом.

– Сем, быстро ко мне, – стараясь не менять выражения лица, тихо скомандовала она таким тоном, что парень вмиг оказался рядом.

– Что случилось?

– У тебя есть такой свисток, как у Четвертого? Быстрей!

– Да.

– Свисти! Свисти, тебе говорю!

Парень, никогда до этого момента не видевший знахарку в таком волнении, выхватил из-за пазухи свисток и спросил:

– А что сказать?

– Те две женщины в покрывалах не должны попасть в общую комнату!

Сем поднес свисток к губам и несколько раз беззвучно дунул.

– Они говорят, почему?

– Некогда объяснять! Пусть запрут отдельно, иначе будет беда!

Сем засвистел снова, а Дисси тем временем с отчаянием следила, как толпа путниц во главе с провожатым приближается к двери, за которой спокойно укладывалось спать больше полусотни женщин, даже не догадывающихся о том, что эти минуты в их жизни могут стать последними.

Но, наконец, стражи приняли какое-то решение, несколько из них подошли к женщинам и стали разводить путниц по двое к разным дверям. Показавшиеся знахарке подозрительными путницы были отправлены в отдельное помещение одними из первых, и едва дверь за ними закрылась, как Дисси бросилась к остальным. Во избежание страшной ошибки она должна была проверить всех. Сем, больше всего переживавший, что над ним будут подсмеиваться за ложную тревогу, мчался за ней. Пройдя мимо вновь прибывших женщин, знахарка тщательно изучила идущие от них запахи и облегченно вздохнула. Вполне нормальные женщины. Правда, одна, похоже, серьезно больна, другая ждет ребенка. Тогда понятно, почему она бежала сюда, на юге нравы строги, если безмужняя вздумает родить, поборники морали выведут на площадь и закидают камнями.

– Дисси, что случилось? – не скрывая недовольства, поинтересовался Старший, останавливаясь рядом.

– Они не женщины. Те двое, – глядя как закрывается дверь за последней таргилянкой, выдохнула взволнованная знахарка. – Или амулеты… или что-то другое… но они жрецы Тосшита.

– Не может быть! – побледнел командир, и в этот момент за воротами раздались отчаянные крики.

Спешно натягивая на голову свою маску, он рванулся на стену. Дисси, не раздумывая, помчалась следом. А вдруг там кого придавило или еще какая беда?!

Все оказалось намного серьезнее. Несколько десятков внезапно вспыхнувших факелов окружили оставшиеся неразгруженными телеги. Державшие их люди гарцевали на конях, а неслышно подобравшиеся пешие бойцы прижимали мечи к распростертым телам возниц и воинов надзора, захваченных врасплох.

Один из всадников выехал ближе к воротам и махнул стрелой с привязанным к ней алым лоскутком. Это был всем известный знак – если противники не захотят договориться, он клянется убить всех заложников.

– Нужно звать Астру, – едва увидев лоскут, чуть слышно прошептала Дисси, абсолютно уверенная, что слух изагорцев намного острее человечьего.

Старший свирепо сверкнул глазами на невесть откуда взявшуюся незваную советчицу, но она ответила таким безмятежным взглядом, что он чуть не поперхнулся. А заметив, что Сем, неотступно следующий за Дисси, так быстро сорвался с места, словно получил приказ лично от него, подавил тяжелый вздох. Не до знахарки сейчас, но потом он с ней обязательно разберется.

Командир спокойно сложил руки на груди и шагнул вперед, давая понять, что готов выслушать требования нападавших. Ему не требуется сейчас отдавать стражам никаких указаний, расписанные до мельчайших подробностей инструкции действий при подобной ситуации заучены ими наизусть. Далеко не в первый раз обнаглевшие любители чужого имущества пытаются отхватить себе жирный кусок. И каждый раз, разметав врагов в клочки, командир воинов Изагора проводит тщательный разбор бандитских действий. А все их уловки анализирует и вносит очередные коррективы в инструкции. Поэтому, чем дольше они будут сейчас вести переговоры, тем полнее будет успех операции возмездия. Ведь накопить, подобно ему, опыт таких сражений бандиты просто не имели никакой возможности.

Некому было рассказывать им о происшедшем.

А скрывать следы расправы с врагами он за эти столетия научился в совершенстве. Когда эту землю подарил Изагору еще прапрадед нынешнего короля, то особо указал в декрете, что всех, нарушивших границы без их ведома, изагорцы могут наказывать по своему усмотрению. Они, разумеется, постарались донести эту подробность королевской дарственной до каждой деревни.

И что же?! Каждые лет пятнадцать-двадцать находится очередной жадный до чужого добра скептик, желающий проверить на своей шкуре их могущество.

Один из всадников в низко надвинутой на лоб шляпе и с обвязанной шарфом нижней частью лица, поставил перед собой скрученного пленника и, нагнувшись к нему, начал диктовать свои условия. Стоящие на стене стражи застыли как замороженные, пытаясь чутким слухом поймать каждое слово еще до того как его прокричит переводчик. Заложники тоже затаились. Сейчас будет решаться их судьба, и одной богине известно, захотят ли эти загадочные изагорцы выкупать их жизни. За извоз ведь они уже рассчитались, значит, никаких обязательств перед бывшими наемными работниками не имеют.