Тут Нателла внезапно замолчала, наверное, ожидая какой-тореакции на это провокационное заявление, и уставилась на Марьянова мутныммногообещающим взглядом. Но тот решил выдержать паузу, поэтому промолчал и с безразличнымвидом уставился в окно.

— Тебе совсем неинтересно?! — воскликнула Нателла,видимо, уязвленная столь демонстративным пренебрежением Родиона к жизнисобственной супруги.

— Нет, мне дико интересно. — Он посмотрел на нее сусмешкой. — Когда еще случится столь откровенный разговор.

— Марьянов, — неожиданно понизила голос Нателла инаклонилась в его сторону, упершись тугой грудью в стол. — Марьянов, несмотри на меня своим демоническим взглядом, не то плохо будет.

Родион сделал круглые глаза.

— Чего? — спросил он. Поискал в себе чувствоюмора, но оно куда-то спряталось и не откликалось на зов.

— Когда ты смотришь на меня вот так, с вожделением, вомне все загорается!

С этими словами Нателла медленно поднялась и походкой пумынаправилась в обход стола. Правда, пума была явно навеселе и растеряла половинусвоей грации.

— Куда это ты идешь? — с опаской спросил Родион ивместе со стулом отодвинулся подальше.

— К тебе, милый! — ответила она низким голосом.

— Я не твой милый, — на всякий случай напомнил они вскочил с места.

— Ты ужасно честный! — воскликнула Нателла голосомКарабаса-Барабаса. — И ты мне та-а-ак нравишься!

Сказав это, она кинулась к Марьянову и, не добежав парыметров, внезапно прыгнула на него, как ручная обезьяна. А поскольку она быладовольно увесистой, ему стоило больших трудов удержаться на ногах и удержатьее. Нателла повисла на Марьянове, обнимая его руками и ногами, и пыталасьпоцеловать его в шею.

От негодования у жертвы нападения сперло дыхание. В двапрыжка он достиг дивана и попытался стряхнуть с себя Нателлу, приговаривая:

— Да что же это такое, в самом-то деле?! Отцепись,отцепись, я тебе сказал!

Наконец ему удалось сбросить ее с себя, и она шмякнулась надиван, крякнув, как утка. Марьянов, стоял над ней, полыхая гневом.

— Что это ты задумала, а? — спросил он грозно.

— Ну прости, прости меня, я такая дурочка, —пробормотала Нателла, глядя на него снизу вверх.

— Ты не дурочка, — живо возразил Марьянов. —Ты уже взрослая дурища. Отправляйся наверх и собирайся, мы сейчас же едемдомой.

— Едем! — обрадовалась Нателла. — К тебе?

— Нет. К себе я поеду один. Где твоя одежда?

— В спальне, — с улыбочкой поведала она. — Тыподнимешься со мной?

— Нет уж, благодарю покорно, одевайся сама. Проследив,чтобы во время подъема Нателла не

свалилась с лестницы, раздосадованный Марьянов вернулся вгостиную и плюхнулся в кресло. Наверху слышалась какая-то возня — видимо,Нателла все никак не могла закончить сборы. Тогда Марьянов еще несколько разнабрал номер Лены Божок, но все так же безрезультатно. Наконец, взглянув начасы, он уже собрался поторопить Нателлу, но тут сверху донеслось:

— Марьянов, скорее сюда!

Родион мухой взлетел наверх. Ничего хорошего от Нателлы онне ждал и весь подобрался, как охотничий пес. Шагнув в спальню, он тихо выругался.Поганка возлежала на сиреневых простынях практически в чем мать родила. Помимотуфелек, на ней было нечто едва заметное и совершенно ничего не скрывающее.

— Что это ты тут изображаешь Данаю и голую Маху в одномлице? — спросил Марьянов. Словно снайпер, он смотрел Нателле точно в лоб.

— Я что, похожа на упитанную тетку эпохиВозрождения? — обиженно спросила та и поменяла позу.

— Ты звала меня, чтобы я полюбовался? Или чтобы я тебясобственноручно одел?

— Я звала тебя, потому что… Потому что меня сейчас стошнит, —сказала Нателла неожиданно севшим голосом. — Мне плохо, дай мне воды!Скорее!!!

Марьянов метнулся к накрытому столику, плеснул в стаканминералки и принес ей. Нателла в несколько глотков прикончила воду, а потомвдруг изготовилась и, не успел Родион глазом моргнуть, снова напала на него,сделав стремительный змеиный бросок. Обхватила его свободной рукой за шею,повалила на себя и впилась губами в его губы. Пока он отбивался, она успелапоцеловать его заодно в нос, лоб и правый глаз.

Попытавшись вывернуться из ее паучьих объятий, Марьяновперекатился на бок и со страшным грохотом свалился с кровати. Нателла, издавиндейский вопль, упала на него сверху. Ее острый каблук вонзился Марьянову вногу. Он ухнул, как филин, и в этот момент раздалась громкая мелодичная трель.Потом еще и еще. Кто-то настойчиво терзал звонок у входной двери.

— Это Нона! — воскликнул Марьянов.

Он с самого начала был уверен в том, что пребывание сосвояченицей под одной крышей ничем хорошим для него не кончится.

— Не может быть, — пробубнила Нателла Марьянову вживот. — Это точно не она. Давай не будем открывать. Сделаем вид, чтоникого нет.

— Во дворе стоит моя машина.

Он, кряхтя, выбрался из-под Нателлы и встал на четвереньки.

— Надо было калитку запереть.

— Зачем? Я не собираюсь ни от кого скрываться. Родионподнялся, отплевываясь и отряхивая

прилипшие к одежде ворсинки.

— Пойду открою дверь. А ты немедленно оденешься ибудешь сидеть тихо, пока я тебя не позову. Поняла? Я, конечно, снисходителен кпьяным женщинам, но и у моего терпения есть предел.

Звонок прозвучал снова, и Родион, спешно покинув спальню,помчался вниз по лестнице. Нет уж, лучше бы это была не жена. Она и так впоследнее время по поводу и без повода изводила его своей ревностью, атут — пьяная и практически голая сестрица. Кстати сказать, не так давноНона вдруг проехалась по поводу постоянных пикировок мужа и Нателлы. ТогдаМарьянов отверг эти нападки как совершенно абсурдные, справедливо указав на ихс Нателлой взаимную неприязнь. Интересно, поверит ли она ему теперь?

Открыв дверь, Родион застыл в изумлении — на порогестоял бледный, неуверенно улыбающийся Аркадий Конокрад. Увидеть здесь своегокоммерческого директора Марьянов ожидал меньше всего.

— Аркадий, ты с Луны свалился? Что произошло?

— Я должен с тобой поговорить, — решительно сказалКонокрад, и его обвислые щеки мелко затряслись. — Это невероятно важно.

Марьянов некоторое время смотрел на него тем напряженнымвзором, каким энтомолог изучает муху неизвестного ему вида, потом широко распахнулдверь и отступил в сторону:

— Проходи.

— Извини меня за вторжение, но это действительно важно…