— Ладно, — неожиданно согласился Конокрад и быстровстал. — Действительно, чего это я? Дело терпит! Утро вечера, какговорится, мудренее.

— На чем ты приехал?

— На такси. Но таксиста отпустил.

— Господи, зачем? Ты собирался у меня ночевать?

— Нет, просто думал, разговор затянется. Не волнуйся, япрогуляюсь до станции. Если не на электричке, то на частнике до Москвыдоберусь.

Марьянов посмотрел на своего коммерческого директора ссомнением, но в этот момент наверху снова загрохотало, и он поспешно проводилего до двери.

Как только гость ушел, Марьянов, как снежный барс, взлетелобратно на второй этаж. Да уж, ему будет трудно объяснить жене, что случилось сее уютной спальней. Усилиями Нателлы комната превратилась в Шевердинский редутпосле очередной яростной атаки французских кирасир. К тому же она насквозьпропиталась коньячным запахом. Автор этого безобразия находился здесь же,причем в весьма приподнятом настроении.

Марьянов понятия не имел, что делать. До сих пор в немтеплилась надежда на то, что Нателла через некоторое время упьется в стельку ивырубится. Тогда ее можно будет упаковать, как ковер, и вывезти с дачи вон.Однако она оказалась девушкой крепкой и продолжала держаться на плаву. Еще ибезобразничала при этом.

Пока Марьянов, тяжело дыша, соображал, как еенейтрализовать, Нателла, не обращая на него внимания, пыталась делать стойку наголове, не выпуская при этом из рук бутылку шампанского. В тот момент, когдаРодион решил силой прервать ее акробатический этюд, Нателла каким-то чудомисхитрилась на несколько секунд принять строго вертикальное положение, а потом,как бетонная плита, плашмя шлепнулась вниз, породив ужасный грохот, подобныйтому, что слышали Марьянов и Конокрад несколько минут назад.

— Ты жива еще, моя старушка? — участливопоинтересовался Марьянов, даже не делая попытки помочь Нателле поняться.

— Это Нонка твоя — старушка! — огрызнуласьта, вставая с пола. — Он ушел?

— Еще бы! И ты ему в этом здорово помогла. Без твоихпесен и скачков по комнате мы бы еще долго разговаривали. А так мойкоммерческий директор решил, что у меня на даче завелась нечистая сила, котораявоет, грохочет и всячески пугает людей. И он поспешно ретировался.

— Значит, мы снова одни? Тогда надо задернутьзанавесочки…

Раскачиваясь, как яхта в штормовую погоду, она подошла кокну, ухватилась за штору и с силой дернула. Раздался страшный треск. Потом напол полетел карниз. Еще через секунду Нателла тоже лежала на полу рядом скарнизом. Задрапированная упавшими на нее шторами, она была похожа на римскоготрибуна, изнуренного многодневной оргией.

Марьянов поспешил было на выручку, но Нателла сама довольноловко вскочила на ноги. Высокомерно оглядев дело рук своих, она отряхнулаладони и громко заявила:

— Так даже лучше. Светлее стало. Как ты считаешь?

— Конечно, — отозвался Марьянов. — А если ещеи окно высадить, то станет совсем прекрасно.

— Полагаешь? — задумчиво произнесла она и, подойдявплотную к окну, радостно сообщила: — О, твой коммерческий директор никудане ушел.

— Как это так?

— Он вокруг дома бегает и в окна заглядывает! Дай якрикну ему ку-ку!

— Только попробуй, — пригрозил Марьянов и тожевыглянул в окно. Выглянул — и немедленно вскипел, как маленький котелокнад большим костром: — О господи! Это не мой коммерческий директор.

— А кто? — спросила Нателла, прилепившись голымтелом к стеклу.

— Это Триллер, клиент. Фамилия у него такая. Мне нужнок нему спуститься.

— Опять спуститься?! Неужели я тебе не нравлюсь? —спросила Нателла, повернувшись лицом к Марьянову и обиженно выпятивгубу. — А я, между прочим, почти нагая, ну прямо как русалка!

— Голое тело могло смутить меня только в восемнадцатьлет, когда я весь состоял из прыщей и нечеловеческих комплексов. Так чтоспокойно можешь одеться по всей форме. И пожалуйста, сделай вид, что тебя здесьнет.

Открыв входную дверь, Родион увидел, что Триллер прильнул кокну гостиной, пытаясь там что-то рассмотреть.

— Савелий Львович, вы ко мне? — довольно сухопоинтересовался Марьянов.

Триллер, как ужаленный, отпрянул от окна и рысью поскакал ккрыльцу. Он улыбался, протягивал к Родиону руки, издавал нечленораздельныерадостные восклицания и поэтому сильно смахивал на Робинзона Крузо, увидевшегопервый за три десятка лет корабль. Для полноты образа не хватало лишьостроконечной меховой шапки и попугая на плече.

Подбежав к крыльцу, на котором волжским утесом возвышалсясуровый Марьянов, Триллер радостно завопил:

— Родион Алексеевич, дорогой! Я счастлив, что нашелвас!

Затем ухватил Марьянова за руку и стал трясти так энергично,словно испытывал на прочность — не оторвется ли.

— Савелий Львович, — вырвав руку, недружелюбнопоинтересовался Марьянов. — Почему вы меня искали на даче? Я деламизанимаюсь в офисе.

— Простите, простите, — вновь заверещалТриллер. — Я сначала приехал в офис, но там сказали, что вас уже не будет,вы на даче.

— Кто сказал?

— Не помню, кто-то из сотрудников.

— Ну а адрес где вы взяли? Тоже мои добрые сотрудникиподсказали?

— Нет, что вы! Помните, вы заезжали ко мне на прошлойнеделе? Вы тогда упомянули, что ваша дача в том же районе, что и мой загородныйдом. Остальное — дело техники. Вашу дачу я обнаружил интуитивно.Поспрашивал, конечно, людей, но в основном — интуитивно. Интуиция, дорогойРодион Алексеевич, — великая вещь! Вот они — экстрасенсорныеспособности! Никогда не подведут.

— Интересно. А сюда вы зачем, простите, приехали?

— Мне необходимо с вами поговорить. Это очень важно исрочно.

Марьянов неожиданно подумал, что количество людей, которыевнезапно и срочно захотели с ним сегодня поговорить, постоянно растет. СначалаНона, потом Конокрад, теперь вот еще и Триллер. И это не считая Нателлы.

Вспомнив про Нателлу и не желая, чтобы слухи онепотребствах, происходящих на его даче, распространялись среди клиентов,Родион поспешно прикрыл дверь и сказал:

— Давайте немного прогуляемся. Погода прекрасная,воздух свежий. Вы изложите свою проблему, а подробно обсудим мы ее завтра наработе. У меня сейчас очень мало времени.

— Разумеется, — закивал головой Триллер. —Только вот нельзя ли мне немного посидеть, отдышаться, водички попить или чаю.Я, знаете ли, больше часа бегал по окрестностям, пока вас нашел.

И Савелий Львович хитренько покосился на входную дверь.