— Родион Алексеевич, можно к вам?

— Да, только быстренько.

Карина увидела, что Марьянов уже надел пиджак и стоитпосреди кабинета с портфелем в руках.

— Курьер принес то, что вы заказывали.

— Отличненько. А что я там назаказывал? — скаким-то злым задором спросил он. — Сладости, наверное? Ну-ка,взгляните-ка…

— Ну да, сладости, — растерялась Карина, непереставая удивляться странному поведению босса. — То есть не толькосладости. Там бутылка вина — французского, фрукты разные. И еще коробка спирожными. Все это уже уложено в большой розовый пакет.

— Розовый пакет… Хм. А у вас найдется другой,нормальной расцветки?

— Наверное, да. И еще Аркадий Конокрад вас ждет, у негочто-то срочное.

— Пусть заходит, только быстро. А то мне уже ехатьпора.

— Родион Алексеевич, — неожиданно отважиласьспросить Карина. — У вас что-то случилось? Может быть, я могу вам чем-топомочь?

Марьянов изумленно посмотрел на нее, по-мальчишески почесалмакушку, а потом уверенно сказал:

— Ничего не случилось. Ну, по крайней мере, пока.Зовите Конокрада.

Когда она уже выходила из кабинета, Марьянов вдруг окликнулее.

— Карина!

— Да, Родион Алексеевич? — обернулась она к нему.

— Вы добрая девушка, — мрачно сказал он. — Иочень наблюдательная. Но все же не стоит ко мне приглядываться и принюхиваться,как будто вы — собака, а я — тухлая сосиска. Сосредоточьтесь наработе, а не на мне лично, хорошо?

— Хорошо, — ответила Карина, вспыхнув. —Извините.

Она вышла из кабинета и очень осторожно закрыла за собойдверь, хотя на самом деле ей хотелось шарахнуть этой дверью изо всех сил.

Карина вышла из кабинета Марьянова мрачнее тучи. «Ничего неслучилось. Ну, по крайней мере, пока», — сказал он. Эти слова ей очень непонравились.

— Входите, только быстро, — шепнула онакоммерческому директору, и Аркадий тут же заскочил в кабинет.

В этот момент Карина обнаружила, что возле ее стола стоитВанда Конокрад и копается в розовом пакете.

— Что это вы делаете?! — воскликнула она,пораженная бесцеремонностью Ванды. — Это пакет генерального директора!

— Да я одним глазком, — не прекращая своегозанятия, ответила та. — Ах, какие миленькие здесь коробочки! Ой, кажется,я во что-то вляпалась.

— Вы продавили коробку с пирожными, — сквозь зубысказала Карина, вырывая у нее из рук пакет и прижимая его к животу. В глазах еепри этом горел злой огонь.

Есть люди, которые так и норовят вытащить на поверхность всесамое плохое и жестокое, что в вас есть. Они словно провоцируют вас совершитьпоступок, которого вы будете потом стыдиться всю оставшуюся жизнь. Ванда былаименно такой. Она с усмешкой посмотрела на Карину и, высунув широкий язык,облизала палец, измазанный кремом. Сверкнул лакированный ноготь, Ванда вильнулазадом и с непроницаемым лицом уселась в кресло напротив. Стало ясно: несмотряни на что, она будет дожидаться здесь непокорного супруга.

Долго ждать ей не пришлось — буквально через пару минутвышли Марьянов и Конокрад. Аркадий был явно удручен: видимо, вопрос, с которымон пришел, остался нерешенным. Марьянов, дружески положив ему на плечо руку,продолжил начатую еще в кабинете фразу:

— И завтра спокойно во всем разберемся. Подписатьничего не надо?

Конокрад отрицательно мотнул головой.

— Вот и отлично. Аркадий, ты пойми, у меня сейчаспросто нет времени вдаваться в детали. Завтра все обсудим.

— Лучше бы сегодня, я могу объяснить почему…

— Слушай, у меня проблемы. Я уже должен быть в пути.Если опоздаю, будет плохо. Да, будет чертовски плохо. Так что давай завтра. Илипоздно вечером мне позвони, мы по телефону все обсудим.

— По телефону нельзя, — уперся Конокрад. Нагенерального он смотрел исподлобья, как хулиган, которого поставили в угол.

— Тогда я приеду на работу завтра на час раньше, —отрезал Марьянов, нетерпеливо отстраняя его рукой.

— Да мне завтра в банк с утра, иначе деньги зависнут,ты же сам знаешь. Может быть, все-таки сегодня? Я домой к тебе приеду, а?

— Я сейчас не домой, а на дачу. Все, Аркаша,посторонись, я опаздываю.

«Так он на дачу собрался, — тут же отметила про себяКарина. — И, похоже, неожиданно. А нервничает-то как! Еще эта доставка…Еда, вино, пирожные… Подозрительно».

— Карина, — повернулся к ней Марьянов. — Вывсе приготовили? Где это?

Карина молча ткнула пальцем в большую бежевую сумку слоготипом агентства, куда она добросовестно переложила содержимое розовогопакета. К счастью, Ванда хоть и помяла коробку с пирожными, ничего особо неиспортила. Так, задела одну корзиночку с кремом. Корзиночки были свежайшими ивыглядели восхитительно. Карина едва удержалась от соблазна стащить одну исъесть прямо тут, на рабочем месте, и плевать на приличия! Нет, Вандаопределенно плохо на нее влияет. Марьянову, конечно, все равно, что завкусности внутри. «Ну как это можно не любить сладкое?!» — подумала она,не спуская глаз с босса.

Заметив сидящую в кресле Ванду, Марьянов сухо кивнул, но ейэтого оказалось достаточно, чтобы встрять в разговор:

— Родион Алексеевич, это такая прелесть! Я даже неудержалась, посмотрела, вы не в претензии?

Карина хмыкнула, а Ванда елейно улыбнулась и зыркнула в еесторону. «Испугалась, что я шефу расскажу, — поняла Карина. — Решилаподстраховаться».

Марьянов промолчал, а Ванда все не унималась:

— Вы с таким вкусом все подобрали! Такие фруктынеобыкновенные! А пирожные — настоящий шедевр, прямо слюнки текут! Завидуювашим близким, кто всем этим сможет насладиться.

«Ну, тетка, дает, — изумилась Карина. — Наглость,безусловно, второе счастье. Интересно, пошлет ее Родион или опять промолчит?»

— Если кому и завидовать, то лично мне, —усмехнулся Марьянов, подхватывая сумку и направляясь к выходу. — Я одинвсе это съем и выпью. Ведь я известный ценитель пирожных, готов их коробкамилопать. Сяду вечерком у камина — и съедаю пяток-другой. Хорошо, чтоуглеводы у меня на боках не откладываются.

— Ой, да все мужчины — жуткие сладкоежки, —махнула ручкой Ванда и хотела добавить что-то еще, но у Марьянова зазвонилтелефон. Он поставил сумку на стул и схватил трубку.

— Да! Ох, как хорошо, что ты… Конечно, рад! Слушай, ясейчас срочно должен ехать на дачу… Кое-что случилось. Серьезно… Да не смейся,правда должен. И не думал я ничего такого. Нет, в офис сегодня не вернусь. Ятебе позвоню чуть позже, и мы договоримся… Нет, нет, ты не… Алло! Ты меняслышишь? Алло! Вот гадство.