– Может быть, – с сомнением произнесКрэддок. – Точно не знаю. – Он продолжал взирать на нее слюбопытством.

– Дети ведь, знаете ли, – мисс Марпл кивнула,словно соглашаясь с собой, – все тонко чувствуют. Взрослые и представитьсебе не могут, насколько тонко. Дети остро переживают, если их обидят, откажутсяот них, посягнут на их права. Преимуществами всего не заменишь. И образованиемтоже, и уютным жилищем, и твердым доходом, даже толчком в карьере. Такая ранане заживает.

– Согласен. Но думаю, что… по-моему, это несколькопритянуто за уши… А вы что об этом думаете?

– Ну, далеко идущих выводов я не делала, – сказаламисс Марпл. – Просто хотелось бы знать, где эти дети сейчас, сколько имлет. Из того, что я здесь вычитала, следует, что они вполне взрослые.

– Это мы выясним, – медленно проговорил ДермотКрэддок.

– Я вовсе не хотела вас беспокоить и совсем не уверена,что эта моя мысль чего-то стоит.

– Выясним, – повторил Дермот Крэддок. – Непомешает. – Он что-то черкнул в своей книжке. – На мой списоквзглянуть хотите?

– Тут я едва ли смогу вам помочь. Я почти никого из нихне знаю.

– Буду вас просвещать по ходу дела. Поехали. ДжейсонРадд, муж (мужья всегда на первом месте среди подозреваемых). Все в один голоствердят, что Джейсон Радд ее обожает. Это само по себе подозрительно, согласны?

– Вовсе не обязательно, – ответствовала мисс Марплс достоинством.

– Он активно пытался скрыть тот факт, что отравить насамом деле хотели его жену. Полиции он об этом и словом не намекнул. Неужели онсчитает нас ослами, которые сами до этого додуматься не могли? Нам первым деломпришло в голову именно это. Во всяком случае, мне он дал такое объяснение:боялся, что разговоры об этом дойдут до его жены и она ударится в панику.

– Она из тех, кто ударяется в панику?

– Да, она неврастеничка, легко выходит из себя,подвержена нервным вспышкам, перепадам настроения.

– Но это вовсе не значит, что она трусиха, –заметила мисс Марпл.

– С другой стороны, – продолжал Крэддок, –если она хорошо знает, что отравить собирались именно ее, ей может быть известнои кто это сделал.

– Думаете, она знает отравителя, но не хочет егоназывать?

– Я просто говорю, что такое возможно, а раз так,задаешь себе вопрос: почему нет? Допустим, она не хочет, чтобы мотив, суть всейистории, стал известен мужу.

– Интересно, – сказала мисс Марпл.

– Вот еще несколько имен. Секретарша Элла Зелински.Исключительно деловая и компетентная молодая дама.

– Думаете, у нее роман с мужем хозяйки? – спросиламисс Марпл.

– Почти не сомневаюсь, – заявил Крэддок. – Нопочему так думаете вы?

– Ну, такое бывает часто, – сказала миссМарпл. – Значит, от большой любви к бедной Марине Грегг она не страдает?

– Что вполне может быть мотивом для убийства, –заключил Крэддок.

– Секретарши и помощницы часто влюбляются в мужей своиххозяек, – продолжала мисс Марпл, – но мало кто из них решаетсясоперницу отравить.

– Исключения всегда бывают. Дальше, там были дваместных фотографа и еще дамочка из Лондона плюс двое газетчиков. Они почтинаверняка ни при чем, но мы все равно их проверим. Еще была женщина, когда-тобывшая женой второго или третьего мужа Марины Грегг. То есть Марина его у нееувела, и та отнюдь не была в восторге. Но с тех пор прошло одиннадцать илидвенадцать лет. Трудно представить, что она приехала на это сборище специально,чтобы отомстить Марине за старую обиду. Был также некий Ардуик Фенн, когда-тоблизкий друг Марины. Они много лет не виделись. Никто не знал, что он сейчас вэтих краях, и его появление было большой сенсацией.

– Она могла вздрогнуть, когда увидела его?

– Вполне.

– Вздрогнуть – и испугаться.

– «Вскричав: «Злой рок!» – застыла вдруг…» –процитировал Крэддок. – Именно. Дальше. Взад-вперед носился Хейли Престон,делая свою работу. Очень словоохотлив, но ничего определенного не слышал, невидел, не знает. И всячески это подчеркивает. Что-нибудь конкретное в головуприходит?

– Не сказала бы, – ответила мисс Марпл. – Ноинтересных вариантов много. И все же хочется подробнее узнать о детях.

Он с любопытством взглянул на нее.

– Дались вам эти дети, – выговорил он. –Хорошо, постараюсь выяснить.

– Едва ли это мэр, – с затаенной надеждой произнесинспектор Корниш.

Он постучал карандашом по листу с именами. Дермот Крэддокусмехнулся.

– А хотелось бы? – спросил он.

– Еще как, – признался Корниш. – Напыщенныйханжа и лицемер! Им все сыты по горло. Строит из себя святошу, каких свет невидывал, а сам вовсю пользуется своим положением да и в лапу берет вот ужесколько лет!

– И что, вы не можете его взять за воротник?

– Нет. Уж больно ловок мерзавец. Умудряется оставатьсяв рамках закона.

– Да, свалить все на него было бысоблазнительно, – согласился Дермот Крэддок. – Но, боюсь, Фрэнк, этуголубую мечту придется выбросить из головы.

– Знаю, – сказал Корниш. – Теоретическивозможно, что это он, но реально – едва ли. Кто у нас там еще?

Мужчины заглянули в список. В нем было еще восемь имен.

– Этот список полон, на этот счет у нас нетсомнений? – В голосе Крэддока слышалось именно сомнение.

Корниш не замешкался с ответом:

– Я уверен, что этот список – полный. После миссисБэнтри пришел викарий, следом за ним – Бэдкоки. На лестнице было восемьчеловек. Мэр с женой, Джошуа Грайс с женой из «Лоу фарм». Дональд Макнейл,местный репортер. Двое гостей из США, Ардуик Фенн и Лола Брюстер, кинозвезда. Ифотограф из Лондона, делает снимки с претензией, она расположилась прямо налестнице. Если брать на вооружение версию миссис Бэнтри насчет «застывшеговзгляда» Марины Грегг, значит, надо выбирать из этого списка. Мэра, ксожалению, придется исключить. Грайсов тоже – они никогда в жизни не выезжали запределы Сент-Мэри-Мид. Остаются четверо. Местный журналист – вряд ли,девушка-фотограф находилась в доме уже полчаса, так что с какой стати у Маринывозникла запоздалая реакция? Кто остается?