— Я думаю, нам лучше побеседовать где-нибудь в другом месте,— сказал Али Гадыр, не поясняя при этом, что речь идет вовсе не о номере самогоДронго.

Но тот его понял, кивнул.

Они пошли по коридору. Двое молодых людей быстро вошли вкабину лифта, чтобы обыскать убитого. Дронго все-таки обернулся.

— Как вы узнали? — спросил он.

— Я был уверен, что Ахмед Мурсал нанесет удар именно вТегеране, — вздохнул Али Гадыр, — представляете, как радовались бы все, если бывас убили прямо здесь? Тогда не оставалось бы никаких сомнений, что именно мыподдерживаем подлеца Мула и его безумцев.

Они были уже на втором этаже, дошли до небольшого холла, гдене было посторонних. Али Гадыр показал Дронго на диван и уселся первым.

— Здесь нет микрофонов, — пошутил Дронго, усаживаясьнапротив.

— Этого я не могу гарантировать, — очень серьезно ответил егособеседник.

— Вы действительно считаете, что убийцу послал Ахмед Мурсал?

— Я не предполагаю, я знаю. Мне передали сообщение нашейагентуры из Сирии. Он прилетел еще вчера ночью. Мои люди потеряли его сегодняутром и хорошо еще, что я, быстро приехав сюда, успел отключить лифт.

— Как он мог узнать? — мрачно поинтересовался Дронго. — Обэтом не мог знать почти никто.

— Значит, кто-то знал. И этот кто-то сообщил Мулу в Сирию, аон прореагировал так быстро, как только мог, прислав сюда своего человека.

— И я должен поверить, что это не вы сообщили ему о моемвизите в Тегеран?

— Должны, — вздохнул Али Гадыр, — вы ведь не дилетант,Дронго, и обязаны понимать, что мы никогда не сможем простить убийцу хаджиКарима. Мул психически ненормален. Он готов стрелять во врагов и в друзей.

— Поэтому я здесь, — вздохнул Дронго.

— Я понимаю, — спокойно сказал Али Гадыр, — и даже знаю, чтовы сообщите о результатах нашей беседы в МОССАД. Это единственный случай, когдая молю Аллаха, чтобы он помог им остановить Мула.

— В Тель-Авиве считают, что убийство хаджи Карима былохорошо разыгранным спектаклем, а вы по-прежнему помогаете Ахмеду Мурсалу ивместе с ним готовите новую террористическую акцию.

— В кабине лифта мы тоже все разыграли? — нахмурился АлиГадыр. — Из-за ненависти к нам израильтяне готовы предположить все что угодно,свалив на нас любое преступление, любой террористический акт. Но, по моимсведениям, на этот раз Мул нанесет удар во Франции. А это нас беспокоит неменьше, чем МОССАД.

— Я могу узнать почему?

— Можете. Наше правительство подписало грандиозный контрактс французской компанией «Тотал». На несколько миллиардов долларов. После того,как мы свернули наши отношения с Германией и Великобританией, Франция сталанашим самым крупным партнером в Европе. Несмотря на все упреки американцев втом, что они сотрудничают с нашей страной. И если в этот момент во Франциипроизойдет новый террористический акт, который совершит проиранскаягруппировка, контракт почти наверняка будет разорван. В лучшем случае замороженна несколько лет. Теперь вы понимаете, как сильно мы не заинтересованы вуспехах Мула? Я уже не говорю об убийстве хаджи Сеида Карима, одного изпризнанных лидеров шиитской общины Ливана. Такие вещи мы не прощаем. Как непрощают в МОССАД убийства их агентов.

— Не нужно говорить так, словно я на них работаю, —поморщился Дронго.

— Вы с ними сотрудничаете, это одно и то же, — рассудительносказал Али Гадыр, разведя руками.

— Ахмед Мурсал несколько дней назад прилетал в Баку. Мы досих пор не знаем, что именно он там делал.

— Мы тоже пока этого не знаем, хотя о его приезде мыслышали. И про громкий арест канадского гражданина тоже знаем. Наша агентура вБаку все проверяет, но пока мы не имеем подтвержденных фактов.

— Вы исключаете возможность сотрудничества ваших людей сМулом?

— Абсолютно исключаю. О вашем приезде знали толькотри-четыре человека.

И раньше всех об этом узнал я. Надеюсь, меня вы неподозреваете?

— Тогда кто мог ему сообщить?

— Кто угодно. В Баку наверняка есть его осведомители. В томчисле и среди официальных структур. Я уже не говорю про многочисленную агентуруроссийской разведки, которая довольно часто мешает нашим сотрудникам нормальноработать. У Мула могли сохраниться его прежние связи с восточно-германскойразведкой, а через них с Москвой. Такой вариант нельзя исключать.

— Бедный город, — вздохнул Дронго, — если только дверазведки соседних государств имеют там столь развитую агентуру, то что говоритьпро других.

— Город шпионов, — засмеялся Али Гадыр, — так говорят сейчасповсюду в мире. Кроме нашей агентуры, там очень сильны позиции Москвы. Но ужесейчас в Баку действует мощная американская резидентура, английская, котораяпытается восстановить позиции своей разведки на Среднем Востоке, французская, дажекитайская. Я думаю, по концентрации сотрудников секретных служб Баку сейчасзанимает безусловно первое место в мире. Не секрет, что многие разведкиспециально размещают там свои резидентуры и для работы против нас. А американцыобнаглели настолько, что, обосновавшись в Баку, уже пытаются вести электроннуюразведку против нас.

— Один день, — задумчиво сказал Дронго, — у террориста был взапасе один день, и он узнал о моем путешествии в Иран. Значит, ему сообщилкто-то из моего близкого окружения. Другой вариант просто исключен.

— Возможно, — согласился Али Гадыр, — но сейчас Мул в Сирии.И мы его ищем.

— Я вылечу в Дамаск через два дня, — решил Дронго, — носначала узнаю, почему он приезжал в Баку. Ключ к разгадке этой тайны в Баку, яв этом убежден.

— Возможно. Если вам понадобится наша консультация, можетезвонить сразу мне. Вот моя визитная карточка, — протянул свою карточку АлиГадыр.

— Спасибо. Я возвращусь завтра утром. Вообще-то, я думалпробыть у вас несколько дней, но сегодняшнее покушение сорвало все мои планы.

— Хорошо, что оно состоялось, — вдруг сказал Али Гадыр, —иначе вы бы слишком долго пытались установить истину.

— Подождите, — воскликнул пораженный своей догадкой Дронго,— вы сказали, что едва успели остановить лифт. А ведь он точно замер на третьемэтаже. И ваши люди сразу стали стрелять. Значит, вы не теряли этого убийцу. Выспециально дали ему возможность войти в лифт, чтобы потом столь эффектнопродемонстрировать свои возможности.

— У вас бурная фантазия, Дронго, — нахмурился Али Гадыр.

— А у вас странные методы работы. Ваши люди открылистрельбу, как только увидели моего возможного убийцу. Они даже не предложилиему сдаться, хотя ему некуда было бежать из кабины лифта. Значит, вы сделалиэто нарочно.