Выпив третий стакан воды, я почувствовала себя лучше. ТутОксана сказала, что нужно поесть, и теперь мой желудок ничего не имел против.Оксана и Марк вместе готовили еду, отказавшись от предложенной помощи.

Наблюдать, как они трудятся, — это завораживало. Никогда невидела такой слаженной работы. Они абсолютно не мешали друг другу; они понималидруг друга без слов. Они просто знали.

Несмотря на то что город находился в такой глуши, на кухнебыло современное оборудование, и Оксана поставила в микроволновку какое-тоблюдо из картошки. Стоя к ней спиной, Марк рылся в холодильнике, но когда онавключила печь, он сказал:

— Нет, не нужно греть так долго.

Я удивленно переводила взгляд с одного на другую. Он даже невидел, какое время она выбрала. И потом до меня дошло.

— Вы связаны! — Воскликнула я.

Оба удивленно посмотрели на меня.

— Да. Это Ева тебе сказала? — Спросила Оксана.

Я бросила быстрый взгляд на Еву, но та сохраняла прежнеесамодовольное выражение лица, так страшно меня раздражающее.

— Нет. Сегодня утром Ева была не слишком общительна.

— Большинство местных знают.

Оксана вернулась к работе.

— Значит... Значит, вы — пользователь духа.

Это заставило ее снова остановиться. Они с Марком обменялисьиспуганными взглядами.

— Об этом, — сказала она, — мало кто знает.

— Большинство считают, что у вас нет никакой специализации.

— Откуда ты узнала?

Оттуда, что точно так обстояло дело с Лиссой и со мной. Вморойском фольклоре всегда присутствовали рассказы о связи, но как именноформировалась связь — это всегда оставалось тайной. В основном считалось, чтоона «просто возникала». Как и Оксану, Лиссу считали моройкой, не имеющейспециализации — то есть такой, которая не специализируется ни в одной изчетырех стихий. Теперь мы, конечно, понимали, что связь может возникнуть толькос пользователем духа и только в момент, когда он спасает кому-то жизнь.

Что-то в голосе Оксаны подсказало мне — на самом деле она неудивлена тем, что я знаю. Однако как она поняла? Этого я не могла вычислить, нобыла слишком ошеломлена своим открытием, чтобы продолжать разговор. Мы с Лиссойникогда, никогда не встречались с другой связанной парой. Единственные такиеже, о которых мы знали, были легендарные Владимир и Анна. И рассказы о них былинеполными, затянутые пленкой многовековой истории, что затрудняло возможностьотделить правду от вымысла. С миром духа были связаны всего двое людей, которыхмы знали: госпожа Карп, моя бывшая учительница, сошедшая с ума, и Адриан. Досегодняшнего дня он был нашей важнейшей находкой — пользователь духа, сумевшийболее-менее сохранять стабильность.

Наконец еда была готова. Вопрос о духе больше не поднимался.Беседу вела Оксана, придерживаясь ненавязчивых тем и переходя с одного языка надругой. Во время еды я внимательно изучала ее и Марка, выискивая признакинестабильности, но их не было. Оба казались просто симпатичными, совершенноординарными людьми. Не знай я того, что мне было известно, я ничего незаподозрила бы. Оксана не выглядела ни подавленной, ни беспокойной. В Марке неощущалась отвратительная тьма, которая временами просачивалась из Лиссы в меня.

Желудок радовался еде, и остатки головной боли рассеялись. Вкакой-то момент, однако, меня охватило странное ощущение. Временная потеряориентации, что-то вроде щекотки в голове, волна сначала жара, потом холода.Ощущение исчезло так же быстро, как и появилось; я понадеялась, что этоостаточное воздействие дьявольской водки.

Когда с едой было покончено, я вызвалась помочь, но Оксанапокачала головой.

— Нет, не нужно. Ты должна пойти с Марком.

— Что?

Он вытер рот салфеткой и встал.

— Да. Давай выйдем в сад.

Я двинулась к выходу, но потом остановилась и оглянулась наЕву, ожидая, что она выбранит меня за оставленные грязные тарелки. На ее лице,однако, не было выражения самодовольства или осуждения; оно выглядело...понимающим, почти исполненным надежды. По спине побежали мурашки, вспомнилисьслова Виктории: «Ева видела твой приезд во сне».

Сад оказался гораздо больше, чем я ожидала. Его окружалагустая зеленая изгородь и ряды деревьев. Большинство кустов и цветов уже цвели,здесь и там из земли пробивались зеленые ростки. Прекрасный сад; интересно,приложила ли к нему руку Оксана? Лисса с помощью духа могла заставить растениярасти. Марк указал в сторону каменной скамьи. Мы уселись на нее бок о бок, ивоцарилась тишина.

— Ну, — заговорил он наконец, — что бы ты хотела узнать?

— Ничего себе! Вы даром времени не теряете.

— Не вижу смысла в этом. У тебя наверняка множествовопросов. Постараюсь как можно точнее ответить на них.

— Как вы узнали, — спросила я, — что я тоже «поцелованнаятьмой»? Вы ведь это знаете.

Он кивнул.

— Ева сказала нам.

Вот это сюрприз!

— Ева?

— Она может чувствовать то, что другие не могут. Правда, онане всегда понимает, что именно чувствует. Она знала лишь, что от тебя исходитстранное ощущение, которое она испытывала рядом только с одним человеком.Поэтому она привела тебя ко мне.

— Наверно, можно было сделать это без того, чтобы я тащилавсе это барахло.

Он рассмеялся.

— Тут нет ничего личного. Она проверяла тебя. Хотелаубедиться, что ты подходящая пара для ее внука.

— Какой в этом смысл? Он же мертв.

Я чуть не задохнулась, произнося эти слова.

— Все так, но для нее это по-прежнему важно. И между прочим,она считает, что ты ему подходишь.

— Странный способ продемонстрировать это. Если не считатьтого, что она свела меня с вами.

Он снова рассмеялся.

— Даже без нее Оксана, едва встретив тебя, поняла бы, кто тытакая. У «поцелованных тьмой» особая аура.

— Значит, она тоже может видеть ауру, — пробормотала я. —Что еще она может? Она должна уметь исцелять, иначе вы не были бы «поцелованнымтьмой». Она хорошо владеет принуждением? Может проникать в чужие сны?

Эти вопросы застали его врасплох.

— Она сильна в принуждении, да...но как это — проникать вчужие сны?

— Это похоже на способность проникать в сознание другогочеловека, когда он спит. Не только в ваше. Там они могут вести беседу... ну...как будто просто встретились. У меня есть друг, который может делать это.

Судя по выражению лица Марка, это стало для него новостью.