— Все на мази? — Спросила его Эйвери.

Симон быстро кивнул в ответ и выпрямился, после чего сунулруки в карманы куртки и ушел. Лисса изумленно проводила его взглядом.

— Он что... позволил нам сбежать? Это он все устроил?

Симон присутствовал в кампусе не в роли учителя, и все же...это вовсе не означало, что он может позволить ученикам покинуть класс в случаеложной пожарной тревоги.

Эйвери озорно улыбнулась, тоже глядя ему вслед.

— Мы все время действуем вместе. У него есть делапоинтереснее, чем нянчиться с нами.

Она повела их внутрь, но не в свою комнату, а в совсемдругую часть здания, которую я знала очень хорошо: в комнату Адриана. И постучалав дверь.

— Эй, Ивашков! Открывай.

Лисса прижала ладонь ко рту, чтобы скрыть смешок.

— Столько хитрости, и все зря. Тебя всякий может услышать.

— Важно, чтобы он услышал меня, — возразила Эйвери.

Она продолжала колотить в дверь, и в конце концов Адриан ответил.Его каштановые волосы торчали во все стороны, под глазами были темные круги.Этой ночью он выпил вдвое больше Лиссы.

— Что? — Он удивленно вытаращился на них. — Вы же должныбыть на уроке! О господи. Я совсем не выспался.

— Впусти нас. — Эйвери вошла в комнату. — Мы беженцы спожара.

Чувствуя себя как дома, она опустилась на кушетку. Адриантак и стоял, удивленно глядя на Эйвери. Лисса и Кристиан уселись рядом с ней.

— Эйвери включила сигнал пожарной тревоги, — объяснилаЛисса.

— Мило. — Адриан рухнул в мягкое кресло. — Но с какой стативы пришли сюда? Это единственное место, которое не сгорело?

Эйвери захлопала ресницами.

— Ты не рад нам?

Какое-то время он с любопытством разглядывал ее.

— Всегда счастлив вас видеть.

Обычно Лисса не благоволила к такого рода ситуациям, ночто-то во всем происходящем забавляло ее. Это было так необузданно, так дерзко.Передышка от снедающих ее в последнее время тревог.

— Много времени им не понадобится, чтобы понять, что к чему,знаешь ли. Может, они уже отпустили всех.

— Может быть. — Эйвери водрузила ноги на кофейный столик. —Но мне известно из надежного источника, что сирена в школе взвоет снова, кактолько они откроют двери.

— Как, черт побери, ты все это устроила? — Спросил Кристиан.

— Военная тайна.

Адриан, потирая глаза, тоже явно забавлялся, хотя егонеожиданно разбудили.

— Ты не сможешь включать пожарную тревогу весь день, Лазар.

— Вообще-то мне известно из надежных источников, что кактолько все успокоится после второго сигнала, включится третий.

Лисса громко расхохоталась — не столько из-за заявленияЭйвери, сколько из-за реакции парней. Кристиан в приступе характерного для негоантиобщественного мятежа не раз поджигал людей. Адриан проводил большую частьвремени в пьянстве и курении. Чтобы привлекательная светская девушка моглапоразить их, должно было произойти что-то поистине из ряда вон. Эйверивыглядела очень довольной тем, что сумела превзойти их.

— Ты покончил с допросом? — Спросила она. — Может,предложишь гостям чего-нибудь освежающего?

Адриан встал и протяжно зевнул.

— Прекрасно, прекрасно, дерзкая девчонка. Я сварю кофе.

— С чем-нибудь покрепче?

Она наклонила голову в сторону бара с напитками.

— Ты, наверно, шутишь, — сказал Кристиан. — Как твоя печень,цела еще?

Эйвери подошла к бару, достала бутылку и протянула ее Лиссе.

— Ты в игре?

Однако мятежное настроение Лиссы имело свои пределы.Похмельная боль все еще пульсировала у нее в голове.

— Ну уж нет.

— Трусы, — сказала Эйвери и повернулась к Адриану. — Тогда,мистер Ивашков, сделайте-ка, что обещали. Я всегда любила кофе с бренди.

Чуть погодя я выскользнула из сознания Лиссы, вернулась ксебе и наконец уснула обычным сном. Это продолжалось недолго; громкий ударзаставил меня очнуться.

Я распахнула глаза, чувствуя сильнейшую, жгучую боль взатылке — несомненно, результат воздействия здешней ядовитой водки. ПохмельеЛиссы не шло ни в какое сравнение с моим. Глаза начали закрываться. Мнехотелось снова провалиться в сон в надежде, что он притупит боль, хотя быотчасти. И тут я опять услышала удар — и не только услышала, но ипочувствовала: вся кровать сотряслась от него. Кто-то с силой ударил ее ногой.

Снова открыв глаза, я повернулась и встретилась спронзительным, темным взглядом Евы. Если Сидни сталкивалась с похожими на Евудампирами, нетрудно понять, почему она считает нас приспешниками ада. Поджавгубы, Ева снова ударила по кровати ногой.

— Эй! — Воскликнула я. — Хватит, я уже проснулась!

Ева пробормотала что-то по-русски. Из-за ее спины выглянулПавел и перевел:

— Она говорит, что ты проснешься, когда встанешь с постели.

И без дальнейших предупреждений старая садистка сновапринялась колотить ногой по кровати. Я подскочила, села, и мир вокругзавертелся. Прежде я уже зарекалась пить, но на этот раз была исполненарешимости никогда больше не делать этого. Ничего хорошего, с какой стороны нипосмотри. Ужасно хотелось снова нырнуть под одеяло, но еще несколько ударовостроносых туфель Евы заставили меня пулей выскочить из постели.

— Хорошо, хорошо. Вы довольны? Я встала.

Выражение лица Евы не изменилось, но, по крайней мере, ударыпрекратились. Я посмотрела на Павла.

— Что происходит?

— Бабушка говорит, что ты должна пойти с ней.

— Куда?

— Она говорит, что этого тебе знать не надо.

Я хотела сказать, что не пойду с этой безумной старухойникуда, но одного взгляда на ее устрашающее лицо оказалось достаточно, чтобыпередумать. Она наверняка запросто могла превращать людей в жаб.

— Хорошо, — сказала я. — Вот только приму душ и переоденусь.

Павел перевел мои слова, но Ева покачала головой и сновазаговорила.

— Она говорит, на это нет времени. Выходить нужно прямосейчас.

— Можно, по крайней мере, зубы почистить?

Эту уступку она мне сделала, но смена одежды, по-видимому,не подлежала обсуждению. Тем лучше. Каждый шаг вызывал слабость и тошноту почтидо обморока; раздеться и снова одеться — не??, на это у меня явно не хватит сил.Одежда на мне просто помялась оттого, что я спа??а в ней.