– Я из журнала.

Продавщицы замолкли, словно налетели на стену, потом та, чтопостарше, поинтересовалась:

– Из какого?

– «Космополитен».

– Ой, – захлопала в ладоши молоденькая, – я вас простообожаю!

– Позовите, пожалуйста, хозяйку, Любу Боярскую.

– Ее нет, – переглянувшись, ответили продавщицы.

– Ладно, – кивнула я, – позвоню Любе домой.

– А зачем она вам? – поинтересовалась та, что помладше. Явспомнила вчерашний поход на тусовку, наглых парней, размахивающихфотоаппаратами, нацепила налицо презрительную улыбку и процедила:

– Деточка, госпожа Боярская мне абсолютно без надобности.Сейчас лето, информационных поводов мало, редколлегия решила, что можно и о вастиснуть страничку-другую…

– Инга, – подскочила молоденькая продавщица, – вот этосуперски!

– Будем знакомы, – улыбнулась вторая женщина. – ИнгаГорская, хозяйка магазина.

– Да? – Я недоверчиво вскинула брови вверх. – Но госпожаБоярская уверяла меня, что точкой «Твои грезы» владеет она. Инга, сохраняя налице улыбку, предложила:

– Давайте выпьем кофе у меня в кабинете Танечка останется вторговом зале и будет обслуживать покупателей.

В этот момент в секс-шоп вошла парочка Молоденькаяпродавщица с самым недовольным видом пошла в ее сторону.

Налив в красивые чашечки отвратительный растворимый«Нескафе», Инга долго размешивала сахар, но потом все же решилась.

– Люба умерла.

– Да что вы! – Я изобразила крайнее изумление. – Под машинупопала?

– Нет, – покачала головой Инга, – простуда, потом воспалениелегких, астма и.., все. Ужасно! Я целый месяц в себя прийти не могла. Мы ведь сдетства дружили, в одном институте учились.

– И магазин достался вам по завещанию? – решила уточнить я.– Честно говоря, мне это кажется странным. Вроде у Боярской имелись мать, муж,племянница… Отчего она оставила лавку вам?

Инга опять включила чайник.

– Мужа у Любы не было. Вернее, Любаня – вдова. Игорь умербуквально через месяц после свадьбы.

– Ну надо же! – удивилась я.

– Трагическая история, – покачала головой Инга. – БеднойЛюбочке патологически не везло в жизни. Во всем, просто девочка-неудача. Ну даэто неинтересно.

– Напротив! Расскажите.

– Но чем «Космо» привлекает история чужих неприятностей? –резонно возразила Горская.

– Я сделаю статью о зигзагах женской судьбы, – я приняласьфантазировать. – Проиллюстрируем снимками вашего магазина, сообщим адрес…

Инга пожала плечами:

– Если хотите – слушайте, но, ей-богу, ничего особопримечательного.

Родители Любочки Боярской были учеными. Папа, КириллПетрович, – врач, доктор наук, мама, Мария Григорьевна, – всего лишь кандидат,всю жизнь помогала мужу. Познакомились Боярские во время Великой Отечественнойвойны. Причем их первая встреча произошла при трагических обстоятельствах.

В 1945 году молодой лейтенантик, так называемый заурядврач<Заурядврач Во время войны 1941 – 1945 гг. не хватало медиков и было приняторешение сократить срок обучения в соответствующих вузах Выпускники не изучалитеорию, только практику, и по сути являлись не врачами, а фельдшерами, нополучали дипломы врачей>, был среди тех советских солдат, которыеосвобождали узников фашистского лагеря смерти Горнгольц. Это был не Освенцим ине Бухенвальд, заключенных в Горнгольце содержалось намного меньше, но судьбаих была еще хуже, чем у тех, кто умирал в бараках от голода в Дахау иТреблинке. В обычных лагерях смерти, несмотря на безостановочно работающие печикрематория и газовые камеры, все же был шанс выжить, а попавшим в Горнгольцстановилось понятно: пути назад из этого ада нет, причем последние месяцы жизнипридется провести в страшных мучениях. В Горнгольце людей использовали вкачестве лабораторных крыс. Чтобы вы хорошо поняли суть проблемы, мне придетсянемного отвлечься.

Медицинские эксперименты проводились в большинствеконцлагерей Германии. Опыты над обмороженными людьми, изучение порога ихвыживаемости, исследования свойств крови, проблема лечения бесплодия. Пожалуй,самым известным среди врачей-экспериментаторов был Йозеф Менгеле. Он занималсяоперациями без анестезии, переливанием крови, изучением реакций человека наразличные стимулирующие вещества, искусственную перемену пола, удаление органови конечностей. Еще его интересовали близнецы, то, как они переносят обширныеполостные операции. «Парным» людям везло, их оперировали под наркозом, вотличие от других несчастных. Когда советские солдаты ворвались в Аушвиц, онине смогли сдержать слез при виде операционной, посреди которой стоял стол схитроумной системой креплений.

Кстати, большинство этих, с позволения сказать, докторовполучило на Нюрнбергском процессе различные сроки, семеро были казнены, ноМенгеле удрал. Он скончался только в конце 70-х в Аргентине. Сколько людейпогибло в результате бесчеловечных экспериментов, неизвестно, но принятосчитать, что речь идет о сотнях тысяч. Но самое ужасное состоит в том, чтоплодами этих научных работ мир пользуется до сих пор. Впервые о связи табака ирака легких заявили именно врачи фашистской Германии в своих работах, датированныхсерединой сороковых годов. Современная авиация и подводники используют защитныесистемы, основы которых были разработаны в немецких концлагерях. Женщины,идущие на искусственное оплодотворение, и не предполагают, что первыми, на компытались опробовать эту методику, были молодые польки из Освенцима. Нарезультаты некоторых тех экспериментов опираются генетики и гематологи.

Врачи-убийцы осуждены, но их имена живут в науке – вот такойстрашный, невероятный парадокс. Вряд ли кто из нас, покупая в аптеке лекарство,задумывается над тем, в результате каких экспериментов появились на светтаблетки.

Кирилл Боярский был одним из первых, кто ворвался в ревир<Ревир – больница в концлагере>. Ужас, который испытал молодой парень,сам медик, не описать словами. Немцы, понимая, что советские войска неотвратимонаступают, умертвили всех «больных» и уничтожили документы. Изуродованныетрупы, у большинства из которых не имелось конечностей, а тела покрывали жуткиешрамы, не успели сжечь в крематории Фашисты бежали в последний момент,советские войска ворвались в Горнгольц буквально на багажниках автомобилей,увозивших мучителей тысяч ни в чем не повинных людей.