Тайник Петухова, местоположение которого так подробно описала любопытная горничная Клава, Арестов обнаружил сразу, как только проник в номер старого адвоката. Содержимое стенной ниши, скрытое от посторонних глаз репродукцией картины Пикассо «Герника», повергло Аркадия в некоторое смущение и растерянность. Он даже на какое-то время забыл, зачем, собственно, под покровом темноты незаконно проник на чужую территорию. Клава оказалась абсолютно права: Захар Захарович оказался законченным извращенцем, к тому же с ярко выраженными садистскими наклонностями. Аркадий брезгливо отодвинул интимные атрибуты ненормальной сексуальной жизни Петухова, вытащил из недр ниши белую картонную папку, раскрыл ее и стал бегло просматривать содержимое. Он сразу нашел то, что искал, и даже подпрыгнул от радости. Сомнений не было: именно эту бумажку Петухов оценил в пять тысяч долларов! Аркадий сложил бумагу вчетверо, положил ее в карман куртки и поспешил к выходу, радуясь тому, что все закончилось так быстро и без последствий.

Звук приближающихся шагов и тихое посвистывание остановило его у двери. В замочную скважину с легким скрежетом вошел ключ, ручка стала поворачиваться, и Аркадий понял, что в номере ему придется задержаться чуть дольше, чем он того хотел. Стремительно преодолев гостиную и оказавшись в спальне, он спрятался за тяжелой плотной гардиной и постарался не дышать.

Продолжая насвистывать, в номер вошел, по всей вероятности, сам Захар Захарович и расположился в другой комнате. «Вернулся, потому что что-то забыл, – с надеждой подумал Арестов. – Сейчас он возьмет то, что оставил здесь, и уйдет». Мечты Аркадия не сбылись: спустя пять минут в дверь номера постучались…

* * *

– Ах ты моя кисонька, рыбонька, заинька! Как я рад, что ты наконец сменила гнев на милость и осчастливила меня своим приходом. Я так ждал – и дождался. Сама позвонила, родимая, – нежно проворковал Петухов. Хлопнула дверь номера. – Как странно ты сегодня выглядишь, киска, – после некоторой паузы сказал он, – но мне нравится. Не успела ты войти в мой номер, а я уже возбудился. Сейчас я покажу тебе, что значит настоящий мужик! Поверь, нас с тобой ждут незабываемые моменты единения души и тела. – Приторно-сладкий монолог Петухова, обращенный к невидимой собеседнице, невольно подслушанный Аркадием, вызвал у него шевеление волос на голове и приступ дурноты. Перспектива стать свидетелем полового акта в извращенной форме его мало прельщала. Однако, сделав пару глубоких вздохов и «опустив» свой взбунтовавшийся желудок в исходное положение, он начал рассуждать здраво и, подавив в себе желание выскочить из своего укрытия и умчаться прочь, решил подождать и незаметно покинуть помещение во время соития сладкой парочки, когда любовники, находясь на пике наслаждения, перестанут замечать что-либо вокруг. Но прибывшая к Петухову дама, видимо, не торопилась погружаться в омут страстей. В соседней комнате включили музыку, затем до уха Арестова долетел ее тихий голос, слова были еле различимы, об их смысле приходилось только догадываться. Определенно, дама была еще не готова и предложила сначала выпить для настроя: любовники открыли бутылку, разлили по бокалам, чокнулись… Прошло не больше двух минут, и… что-то тяжелое упало на пол.

«Так… началось. Любовники, похоже, решили времени зря не терять и заняться «делом» прямо в гостиной, – предположил Арестов. – Странно, но все сексуальные игрушки Петухов держит в спальне. Самое интересное оставил на потом? На закуску, так сказать? Путь на свободу опять переносится на более позднее время», – с глубочайшим разочарованием подумал адвокат и тяжело вздохнул. Бороться с тошнотой было все труднее, и Аркадий приготовился закрыть уши, чтобы не слышать сладострастных стонов Захара Захаровича, но… вместо стонов до его чуткого уха долетел странный звук, совсем нехарактерный для любовной прелюдии.

– За что?! – хрипел Петухов. – За что?!

– Тварь продажная! Где она?! Я знаю, она у тебя, отдай по-хорошему, и я тебя пожалею и вколю противоядие… – Голос незнакомки был очень тих, Аркадий с трудом различал слова, но одно было совершенно очевидно: в соседней комнате убивали Петухова!

«Вляпался, блин, – с ужасом подумал Аркадий. – Вляпался по самое не балуйся! Что же теперь делать?»

– Забери ее… Она мне не нужна… Там, в спальне, за картиной… Больно мне… Вколи лекарство… скорее… умираю… больно… – все тише и тише хрипел Петухов.

– Прости, я все перепутала. Забыла, что от яда, который попал тебе в кровь, противоядия еще не изобрели. Какая жалость!

– Сука! – неожиданно громко крикнул Захар Захарович, и все стихло.

Арестова будто парализовало. Пот тонкой струйкой стекал по спине и лицу, дыхание остановилось, сердце стучало так громко, что, казалось, его глухие удары слышны даже в другой комнате. «Успокоиться, немедленно успокоиться, – подсказывал ему инстинкт самосохранения. – Петухов убит, и сейчас эта милая рыбонька, кисонька, заинька – хладнокровная убийца – войдет в спальню и будет обшаривать его тайник. Что же она будет там искать? Уж точно – не резиновый фаллос! Она будет искать бумагу… Ужас!!! Бумагу, которая, вчетверо сложенная, лежит у меня в кармане. За-ме-ча-тель-но!!! Вот она, настоящая убийца Лизы Самариной, совсем рядом, в соседней комнате, и… уже идет сюда. Я не трус, – гордо подумал Аркадий, – надо незаметно выглянуть из-за гардины и рассмотреть ее лицо… но я боюсь, – добавил он, – действовать нужно крайне осторожно. Кто знает, что носит с собой это «небесное» создание? Убить человека ей – раз плюнуть, такая ни перед чем не остановится…»

В спальню процокали каблучки. Арестов, стараясь не выдать своего присутствия, выглянул из своего укрытия. В комнате было темно, лишь небольшая полоска света из другой комнаты падала на ее силуэт. Она стояла к нему спиной: высокая, великолепно сложенная, длинные темные волосы ниже талии, стройные ножки, обтянутые темными чулочками, короткая юбка, туфли на шпильке… Она аккуратно сняла картину со стены, поставила ее на пол и начала методично вышвыривать мерзкие сексзабавы Петухова на пол. На руках ее были перчатки – она тщательно подготовилась к визиту, все предусмотрела, или почти все. Она не учла только одного – визита Арестова в номер Петухова незадолго до ее появления, и теперь ее ждало большое разочарование: нужного ей документа в тайнике не оказалось. Это явно не входило в тщательно продуманный план и заставило неизвестную растеряться. С минуту она стояла и смотрела в темную нишу тайника, затем быстро вышла из комнаты, так и не показав Аркадию своего лица. Хлопнула входная дверь, и все стихло.

Аркадий вышел из своего укрытия и глубоко вздохнул. В комнате стоял легкий запах ее духов, немного терпкий, но изысканный и сильно возбуждающий – запах опасности, смешанный с его собственным адреналином. Он выждал пару минут и направился к выходу: находиться рядом с покойником было небезопасно. На полу в гостиной лежал еще не остывший труп адвоката Петухова. Яд изменил лицо Захара Захаровича до неузнаваемости: глаза вылезли из орбит, опухший фиолетовый язык неприятно торчал из открытого рта, щеки ввалились. На секунду Аркадию показалось, что Петухов жив и просто состроил смешную рожицу и дразнит его, и от этой мысли Арестову стало совсем плохо. Он выскочил из номера и бежал по коридору до тех пор, пока не оказался у себя.