так, он не стал бы рассказывать всем. Значит, девица посмела ослушаться. Сама додумалась, или и тут успел вмешаться менталист?

Если второе, остается лишь двое подозреваемых, разве что Мия прошла через какой-нибудь черный ход. Нет, исключать это нельзя. Они с Корси действительно были близкими подругами, еще со времен учебы, и Мия вполне могла знать, где вход для прислуги. Ее впустили бы, удивились, но впустили. Нет, скорее и не удивились бы, при непосредственном контакте можно подчинить разум и без личной вещи жертвы. Надо сказать Инге, чтобы не позволяла никому хватать себя за руки или как-то иначе дотрагиваться кожа к коже. А еще лучше купить ей несколько пар перчаток.

– Именно. Якобы я велел ей отправиться куда-то в город, разумеется, под страшным секретом, о котором она тут же растрепала всем. – Освальд улыбнулся. – Так же, под страшным секретом. Но девушка намеревалась вернуться ночевать. Остальных работников, по словам старшей горничной, отослала из дома сама хозяйка, заявив, что приехавший некромант очень не в духе, и лучше бы им удалиться подобру-поздорову.

К опасливой неприязни, сопровождавшей его дар, Винсент привык и почти не замечал ее: те, чье мнение было по-настоящему важным, подобными глупостями не страдали. Но он хорошо помнил, что девушки, работавшие у Корси, начинали стрелять глазками в его сторону, стоило его спутнице, кем бы она ни была, отвернуться. Несмотря на то, что в заведении модистки он почти всегда появлялся, раздраженный бессмысленной тратой времени. И тут вдруг девицы поверили в заведомую чушь и поспешили скрыться с его глаз?

– Горничные не сказали, не приходил ли кто-то в дом, зная, что хозяйка в мастерской? Или поздно вечером, когда Корси уже была мертва? Возможно, кто-то из близких друзей семьи, кто обходится без церемоний?

Освальд покачал головой.

– Догадываюсь, на кого ты намекаешь, но нет. Не было.

Не было или не рассказали, забыв о гостье или госте?

– Я не намекаю. Я спрашиваю.

И все же насколько честен сейчас Освальд? Не может ли быть, что он сейчас излагает собственную версию событий, которую оставшаяся в живых, да и мертвая прислуга спокойно подтвердит? Войти на черную половину дома, потрепать за щечку служанку или горничную – подобные вольности мужчины нередко себе позволяют. Коснуться руки, передавая монету в благодарность за рассказ якобы с очень ценными сведениями. Сколько силы нужно ведьмаку, чтобы подправить разум одного человека? А дюжины? Хватит пары унций собственной крови или понадобится чужая? Никто не скажет: слишком многое зависит от одаренности и обучения самого мага.

– Так толком ничего и не узнав, я решил, что попытаюсь еще раз следующим утром, когда все уж точно будут на месте. Приехал к пепелищу. Огонь чудом не разошелся по всему кварталу,

В самом деле чудом, в районе, где жила модистка, дома громоздились едва ли не друг на друге. Вероятно, среди соседей нашлись хорошие стихийники, которые не дали пламени распространиться.

– … сейчас там стража никого не пускает, до выяснения обстоятельств. Едва ли мы сможем что-то выяснить, наверняка все спали, но попытаться надо.

– Я помогу, – Винсент попытался подняться, но дознаватель жестом его остановил.

– Прежде, чем мы куда-то поедем, я должен узнать, где ты был ночью. И вы, Инга. – Он изобразил поклон, не вставая, впрочем, со стула.

Жена нахмурилась, и Освальд торопливо добавил:

– Всего лишь формальность, как вы понимаете. Я должен расспросить всех, кто в этом замешан.

– С каких это пор ты расследуешь порчу имущества, не принадлежавшего университету? – снова влез в разговор наставник.

На лице дознавателя промелькнула тень – он явно подумал, что старик сует нос не в свои дела. Но мало кто осмеливался спорить с Йоном Стерри, даром что многие полагали, будто профессор давно выжил из ума, а преподавание за ним оставили, чтобы был чем-нибудь занят и не докучал. Чистописание, этикет и история развития магии только отнимают время от по-настоящему важных предметов. Студенты из хороших семей учатся читать, писать и вести себя в обществе подобающим образом, пока под стол пешком ходят, а история магии вовсе никому не интересна.

– Я расследую покушение на жену профессора некромантии. – парировал Освальд. – А также покушение на самого профессора и его студентов, совершенное общественно опасным способом, повлекшим полное разрушение части имущества университета. Возможно, также это расследование гибели еще полудюжины некромантов, включая ректора.

– Вимон же, упокой Предвечная его душу, своей смертью помер, – продолжал валять дурака наставник. – Магнус, глава целителей подтвердил, что к здоровью своему покойный относился совершенно легкомысленно.

– Профессор, не мне вам рассказывать, какие травы могут подхлестнуть сердце, заставив его биться на пределе сил, и спровоцировать приступ. Не говоря о магии, которую господин ректор скорее всего бы заметил.

Заметил бы наверняка, а противостоять смог бы? Дар у покойного был средненький, но упорным трудом и вниманием к мелочам тот сумел выжать из своего средненького дара столько, что многие таланты и не мечтали. Но, с другой стороны, бывают ситуации, когда просто сила на силу, и никакое мастерство не спасет. Что произошло той ночью? Винсент вынужден был написать заключение о естественных причинах смерти, подозрения к документам не прицепишь. Он все же поделился ими с университетским дознавателем, прекрасно понимая, что будет выглядеть посмешищем. Как и случилось.

– А кто говорил, что все это чушь собачья, и профессору Оркану следовало бы чаще предаваться посту и молитве, чтобы избавиться от нелепой гордыни? Дескать никто, кроме него, не видит, что цепочка гибельных случайностей вовсе не случайна. – не унимался наставник.

Занятно, Инга тоже поначалу сказала, что Винсент слишком много о себе возомнил. Но поверила, стоило изложить факты так, как он видел их сам. Освальд же упрямо стоял на своем: случайности в мире бывают самые невообразимые. Притом, что он не глуп, вовсе не глуп. В самом ли деле не верил или делал вид, прекрасно зная, что происходит?

Освальд поморщился.

– Я был неправ. По здравому размышлению я прихожу к выводу, что цепочка смертей некромантов не была случайной. – Дознаватель коротко поклонился Винсенту. – Приношу свои извинения за то, что сразу не принял твою гипотезу всерьез.

Винсент так же коротко поклонился в ответ, давая понять, что извинения приняты. Если они искренни, то, должно быть, стоили Освальду немалых усилий. К профессору некромантии тот относился с едва заметным пренебрежением, как и к другим магам, за которыми не тянулась родословная поколений этак в пятьсот.

– Раньше надо было спохватываться, – проворчал Стерри. – Ну да лучше поздно, чем никогда. А что до того, где был Винсент и его жена сегодня