Но его телефона у нас нет. Только адрес.

Потапчук аккуратно записал адрес и этого офицера. Потомспросил:

— А почему они оба уволились из армии?

— Первый «по болезни». Я не сказал, что это была дивизияВВС, а второго уволили из армии в связи с какими-то неприятностями. Так, вовсяком случае, вытекает из его личного дела. Хотя в деле есть и его собственныйрапорт об увольнении.

— Значит, оба живут сейчас в России?

— Этого я не знаю. Они же не докладывают нам, если меняютадреса. Но, по данным нашего компьютера, их последнее место жительства именноСанкт-Петербург и Новороссийск. Если они вам так нужны, вы можете сделатьзапрос в адресное бюро. Теперь у вас имеются их точные Данные. Имя, отчество,год рождения. А то я уже сомневаться начал, кого именно вы ищете? Может, вы,Виктор Николаевич, свое собственное детективное агентство открываете? Учитываяваш прежний опыт.

— Какое еще агентство, — сказал на прощание Потапчук. — Ну,будь здоров, Леонид, спасибо тебе за все! Он положил трубку, взглянул наДронго.

— Один из двоих приходится братом Савельеву, еслидействительно у того был двоюродный брат в Германии. Нам остается толькоузнать, как звали отца Игната Савельева и сравнить его отчество с отчествомродителей этих Савельевых, — предложил Дронго, — у кого оно совпадет, и естьтот, которого мы ищем.

Дункан Фрезер прилетел в Гамбург поздно вечером. Уже сидя втакси, отвозившем его в гостиницу, он с неудовольствием заметил, что начинаетсясильный дождь. «Придется идти на встречу с зонтом», — подумал он, с досадойглядя на усиливающийся ливень. В отеле он попросил выделить ему самый тихийномер. Испуганная девушка, выдававшая магнитную карточку, заменявшую ключи,заметила его недовольство и не стала говорить, что все номера в их отеледостаточно тихие.

Он взял карточку и прошел к лифту, кивнув на свой багаж,который должны были поднять в номер. Теперь следовало позвонить тому чертовунемцу. Из-за него он перелетел Ла-Манш, который англичане до сих пор называли«Английским каналом». Подсев к телефону, он набрал номер. Часы показывалиполовину первого ночи, но он знал: человек, которому он сейчас звонил, дождетсяего при всех обстоятельствах.

— Добрый вечер, — сказал Фрезер по-английски.

Он плохо говорил по-немецки, этот язык не всегда удавалсяангличанам.

Правда, Дункана Фрезера извиняло и то обстоятельство, что,кроме родного английского, он знал еще французский, испанский и итальянский. Идаже такой экзотический язык, как русский.

В Европе уже давно считалось дурным тоном знать один или дваязыка.

Просвещенные европейцы уяснили для себя, что язык — этосредство международного общения. И полагаться в таких случаях только напереводчика нельзя. Изучению иностранных языков помогало и то обстоятельство,что многие из них были достаточно близкими и родственными друг другу. Знающийитальянский язык вполне сносно мог понимать испанский и наоборот.

На западе Соединенных Штатов очень многие свободно владелине только английским, но и испанским, а некоторые даже японским. После введенияв Европе Шенгенской зоны и свободного прохождения границ между государствамилюди стали общаться еще больше, выбирая языки соседей для изучения и освоения.

Собственно, подобное случалось и в других местах, гдеконцентрация перемещения наций и народов была достаточно плотной. В такихполифоничных и многоязыковых городах, как Баку или Тбилиси, считалосьнормальным знание трех-четырех языков, причем стоявших друг от друга неизмеримодальше, чем обычные европейские языки. Любой городской житель, выросший встарых кварталах Тбилиси, достаточно свободно мог владеть русским, грузинским,азербайджанским, армянским языками. Точно так же живущий в Баку человек могодинаково хорошо говорить по-русски или по-армянски, уже не говоря о своемродном языке — азербайджанском, благодаря которому он мог понимать и турецкий,узбекский, татарский, туркменский языки.

Однако европейцам приходилось легче в том смысле, чтоупотребляемые в маленькой Европе языки считались универсальным мировымсредством общения.

Английский язык небольшой Великобритании уже стал поистинемеждународным благодаря его применению в США, Канаде, Австралии, Индии. На испанскомязыке говорили почти все страны Латинской Америки, а на французском — многиестраны Африки. Именно поэтому знание основных языков обеспечивало приоритетевропейцев в их путешествиях по миру и в общении с представителями другихнародов. Но Фрезер все-таки слабо владел немецким языком, и если бы нечрезвычайная важность операции, его наверняка не послали бы в подобнуюкомандировку.

— Кто говорит? — спросил на ломаном английском незнакомец.

«Не хватает только, чтобы и он не знал английского языка, — сужасом подумал Фрезер. — Как же мы будем общаться?»

— Мне нужен герр Уве Фогель, — сообщил он.

— Я вас слушаю, — ответил собеседник и вдругпоинтересовался:

— А вы не говорите по-немецки или по-русски?

— По-русски немного говорю, — ответил обрадованный Фрезер иуже на русском языке спросил:

— Я не уверен, что мой русский настолько хорош. Но когда мымогли бы встретиться?

— Я думаю, не нужно откладывать, — предложил Фогель, — моидрузья не любят, когда подобные процессы слишком затягиваются.

По-русски он говорил нормально, только медленно, тщательноподбирая слова.

«Может, он выходец из России? — подумал Фрезер. Немцы обычноговорят на русском языке с чудовищны акцентом, а этот очень хорошо, толькомаленькие паузи выдают его желание подумать. Или вспомнить подходящее слово.Да, скорее всего он выходец из России. Сейчас в Германии много таких людей».

— Понимаю, — сказал он, — когда вы сможете ко мне приехать?

— Прямо сейчас, — сказал Фогель, — назовите ваш адрес, и яприеду через пятнадцать-двадцать минут. В каком вы отеле?

— «Кемпинский отель Атлантик», это на берегу реки, — сказалФрезер, собираясь продиктовать точный адрес своему собеседнику.

— Я знаю, — быстро перебил его Фогель, — какой номер?

— Триста пятый, — обрадовался Фрезер.

Пусть этот немец сам тащится под дождем.

— Через двадцать минут. Я как раз оставил свой автомобильвнизу, у дома, не стал отгонять его на стоянку. У меня в руках будет журнал«Гонг». Надеюсь, вы меня узнаете.

— Прекрасно, я жду вас внизу, в вестибюле.

Фрезер положил трубку и посмотрел на часы. Снова поднялтрубку и, набрав номер ресторана, попросил принести ему пару сандвичей. Ондостал из мини-бара бутылочку коньяка, раскрыв ее, плеснул янтарную жидкость вбокал, стоявший на отдельном столике. Попробовал коньяк. Приятное теплорастеклось по всему телу.