И тогда Дронго решил обратиться непосредственно к своим«заказчикам». Он позвонил из гостиницы в Вильнюс Хургинасу, оставившему емусвои служебные и домашний телефоны на случай непредвиденных осложнений. Онсчитал, что такой случай наступил и без их консультации не обойтись.

Хургинас взял трубку сразу, после первого звонка. Очевидно,это был его прямой телефон. Он сказал что-то по-литовски.

— Добрый день, — поздоровался Дронго, — кажется, у менявозникли некоторые проблемы.

— Что случилось? — напряженным голосом спросил Хургинас. — Увас все в порядке?

— Пока да, спасибо. Мне срочно понадобилась ваша помощь.

— В чем?

— Я не могу выйти на своих друзей в Москве, поэтому хотел быузнать об одном человеке через ваши каналы. Если это возможно.

— Какого человека? — не понял Хургинас. — Откуда выговорите?

— Я нахожусь в Москве. Мне нужно узнать, не связывался ливаш убитый дипломат с кем-нибудь из Германии? Может, ему звонили или к немуприезжали? Или он сам звонил в Германию? У него могли быть знакомые в Германии.Нельзя ли это узнать?

— Конечно, можно. Мы проверим все телефонные звонки за месяцдо его смерти. У вас есть еще какие-нибудь просьбы?

— Нет, только эта информация. Когда я могу позвонить?

— Завтра в это время. Я постараюсь все уточнить.

— Спасибо. — Дронго положил трубку на рычаг.

Теперь нужно каким-то образом выяснить, не служил ли вЗападной группе войск в Германии офицер с фамилией Савельев. Это можно сделатьчерез Министерство обороны. Ему понадобятся данные по кадровому составу группывойск.

Такая информация уже давно не засекречена, ее не станутскрывать. Просто необходимо правильно сформулировать вопрос и получить ответчерез их компьютерную сеть. Но для этого хорошо бы найти кого-нибудь иззнакомых в Министерстве обороны, иначе компьютер не выдаст ему даже такую, ужесовсем не секретную, информацию, как присутствие в Западной группе войскофицера по фамилии Савельев.

Опять звонить Владимиру Владимировичу? Нет, это не выход.Они могут проследить и выйти на него раньше, чем он сумеет сделать запрос.«Легче работать в Америке», — подумал Дронго. Там любой желающий может войти вкомпьютер со своим запросом, и, если ответ на поставленный вопрос не являетсясекретным, он получит его почти сразу. А если ответ по какой-либо причине неможет быть дан, то компьютер просто составляет соответствующую справку и припопытке обойти запреты блокирует всю информацию. Но подобного стиля общения ещене существовало ни в России, ни на всем постсоветском пространстве, не говоряуж о том, что во многих министерствах обороны новых национальных государстввообще не было единой компьютерной системы.

Оставалось использовать связи самого Потапчука. Когда наследующее утро они встретились у книжного магазина, Дронго спросил у«ликвидатора»:

— У вас не осталось старых знакомых среди военных?

— Нет, — удивился Потапчук, — а почему вы спрашиваете?

— Нужно сделать запрос через их компьютерную сеть, чтобыполучить быстрый ответ. Если бы у вас были знакомые…

— Есть один, — сразу вспомнил Потапчук, — как раз то, чтовам требуется.

Он работает в пресс-службе Министерства обороны. МайорСтымский Леонид Алексеевич.

— Откуда вы его знаете? — уточнил Дронго. — Надеюсь, он неиз бывших «ликвидаторов»?

— Когда КГБ ликвидировали, он еще даже не работал, —ухмыльнулся Потапчук, — это племянник моей жены. Он иногда к нам приходил,очень толковый парень, всегда компьютерами увлекался. Ему еще тридцати нет, ауже майор. Он далеко пойдет с такими знаниями.

— Вы можете с ним связаться? — Дронго боялся поверить втакую удачу.

— Попробую. Но у меня нет его рабочего телефона. Никогда емуне звонил.

— Это я быстро узнаю, — кивнул Дронго, — поехали ко мне вгостиницу, позвоним оттуда. Заодно и пообедаем.

— Вы думаете, он сумеет добыть для нас какие-нибудь сведенияо «кузене»

Игнатия Савельева? — удивился Потапчук. — У него можетпросто не получиться.

Столько лет прошло, войска из Германии давно вывели. Какаяразница, кто и когда там служил. У них давно нет таких данных.

— У них есть данные даже по офицерам и солдатам, погибшим вовремя войны, — прервал его Дронго. — Если не хотите звонить, лучше признайтесьчестно.

Только не нужно меня обманывать.

— Почему не хочу? — обиделся Потапчук. — Поехали, я ему сампозвоню.

Уже в гостинице, когда они наконец смогли дозвониться в газету«Красная звезда» и через ее сотрудников узнать телефон пресс-службыминистерства, Дронго набрал номер и передал трубку Потапчуку.

— Леонида Алексеевича позовите, — пророкотал Потапчук басом.

— А кто говорит?

— Скажите, Потапчук, его родственник, он знает.

Через минуту трубку взял Стымский.

— Добрый день, Виктор Николаевич, — удивился майор стольнеожиданному звонку своего родственника, — что случилось?

— Ничего страшного, Леонид, просто помощь твоя нужна, —сказал Потапчук.

— Какая помощь? Откуда вы говорите?

— Да ты успокойся, ничего страшного не случилось. Мне твояпомощь нужна по личному вопросу, понимаешь, по личному.

— Слава богу, — услышал он голос майора, — а я думал, смамой плохо. Она болеет в последнее время.

— Нет, с ней все в порядке.

— А какое у вас личное дело?

— Мы с друзьями собрались и былое вспоминаем, — сказалПотапчук, как его научил Дронго, — хотели узнать, где один наш товарищ теперьнаходится. Он военным был. Ты не мог бы узнать, где он сейчас и что с нимслучилось?

— Конечно, могу. Назовите его фамилию, имя, отчество и местослужбы. Я отправлю запрос, и через полчаса вы получите на него полнуюинформацию.

— В том-то все и дело, — уныло сказал Потапчук, — фамилию мыпомним и место, где служил, знаем. А имя, отчество, хоть убей, забыл, из головывылетело. Главное — он был братом одного нашего сотрудника. Вот мы теперь его иищем.

— И вы не знаете его имени, отчества? — удивился майор, ноничего не заподозрил. В конце концов, его спрашивали не об офицере вдействующей группе войск. Речь шла всего-навсего о бывшем офицере из ужеликвидированной группы войск. — Где он хотя бы служил? — уточнил Стымский.