— Придется ехать в Германию, — вздохнул Дронго. — Визу сразуне дадут, поэтому проще отправиться в какую-нибудь турпоездку. Желательно,индивидуальную. Так будет проще найти Олега Савельева.

В Берлин они прилетели днем. Поскольку у них имеласьдостаточная сумма денег, им повезло. Какая-то полуподпольная туристическаяфирма оформила им визы всего за один день, быстренько включив их в уже готовыйсписок для предоставления посольству Германии. На следующий день, получивготовые визы, они вылетели в Берлин. Правда, такая поспешность обошлась в пятьраз дороже положенного, но цель оправдывала средства.

Потапчука огорчало лишь то, что пистолеты пришлось оставитьв Москве. В Германию с ними проехать было невозможно. Они прилетели в аэропортШенефельд, который находится в восточном секторе Берлина. И хотя сам город уженесколько лет жил без Стены, столь зримо разделявшей мир на западный ивосточный секторы, тем не менее незримое деление все еще сохранялось, исамолеты стран Восточной Европы прибывали в Шенефельд, тогда как авиакомпаниизападных стран принимали свои авиалайнеры в Тегеле. Соответственно в Шенефельдечаще слышалась русская, монгольская и польская речь, а в Тегеле — английская ифранцузская.

Уже в аэропорту Дронго подошел к стойке туристического бюрои попросил забронировать им места в отеле. Естественно, пятизвездочном.Понявший, что именно говорит Дронго, Потапчук нахмурился.

— Вы распоряжаетесь только своими деньгами или общими? —спросил он.

— А вы хотите ютиться где-нибудь на краю города без туалета?Вы все время думаете только о деньгах.

— Мне все равно, где перебиться, — пробормотал Потапчук, —лишь бы найти документы. Вот тогда я и заживу.

— И тем не менее мы поедем в приличный отель, — сказалДронго. — Обратите внимание, я отказался от «Бристоля». Это самый дорогойотель. Мы поедем с вами в «Хилтон».

— Можно подумать, это намного дешевле, — огрызнулсяПотапчук.

— Разница в сто марок, — показал Дронго счет. — Я думаю, в«Хилтоне» достаточно удобно. И потом там мы будем недолго, всего один день.Кстати, знаете, где расположен этот отель? В самом центре Берлина, недалеко отБранденбургских ворот.

— Вы, наверное, перепутали цель нашего визита, решив, что мытуристы, — нервно заявил Потапчук, когда они выходили из аэропорта.

Берлинский отель «Хилтон» построили уже после падения Стены.Рядом находились исторические здания, музеи. Архитекторы выполнили достаточнотрудную задачу, возведя семиэтажное здание таким образом, чтобы оно вписывалосьв окружающий строение ландшафт, не заслоняя соседние здания. Уже при входепосетителей встречал довольно интересно выполненный атриум, при которомнаходившиеся на разных уровнях этажи создавали единое многомерное пространство.

Слева от входа располагался ресторан со своеобразнойсистемой самообслуживания, в котором были широко представлены и блюда русскойкухни. В глубине здания, с правой стороны, находился уже полюбившийся берлинцамресторан «Феллини», в котором посетителям предлагали попробовать итальянскиеблюда.

Многочисленные бары и рестораны по всему периметру зданиясоздавали причудливое зрелище единого пояса, окружавшего отель. А два верхнихэтажа, шестой и седьмой, выполненные в стиле «мансард», подчеркивалиоригинальность архитектурного решения здания.

Получив два номера с видом на площадь, они поужинали вресторане внизу, решив попробовать русскую кухню. Им понравились пельмени,приготовленные немецким поваром, и Потапчук даже отправился за добавкой.

— Вам, кажется, здесь понравилось? — спросил Дронго, когдаПотапчук вернулся с новой порцией.

Тот, не сказав ни слова, продолжал жевать.

— У нас завтра утром поездка за город, — напомнил Дронго, —не забывайте об этом. Хотя я предпочел бы поехать сегодня, но, к сожалению,нельзя, Германия — это не Украина, а окрестности Берлина — это не деревни подКиевом. Если, не дай бог, и здесь мы наткнемся на труп, нам вряд ли удастсяобъяснить немецкой полиции, почему мы нашли убитого в самый неподходящиймомент.

— Не каркайте, — рассерженно сказал Потапчук, — Ще накличетенесчастье.

Почему здесь нам не должно повезти? Вообще я ничего непонимаю. Если кто-то охотится за этими документами, то почему он избавляется отвсех, кто может что-то о них рассказать? И кто тот парень которого застрелили впивном баре, когда вы сидели там с Сарычевым?

— Если бы я знал ответы на все ваши вопросы, я был быкомиссаром Мегрэ, — пошутил Дронго.

— Уверен, что вы знаете ответы по крайней мере на несколькомоих вопросов.

Я думаю, ваша болтливость всего лишь ширма для дураков. Насамом деле свои тайные мысли вы скрываете, стараясь выведать все у своегособеседника. Я вам не верю, вы наверняка уже имеете свою точку зрения.

— Пока у меня нет доказательств, я не могу объяснить, —пожал плечами Дронго, — только когда они появятся, я поделюсь с вами моимипредположениями. Я аналитик, а не фантазер.

— Это я уже понял, — пробурчал Потапчук, отодвигая тарелку.

Выйдя из ресторана, они прошли в небольшой сувенирныймагазин, расположенный как раз напротив. В отличие от многих других отелейподобной компании, в берлинском «Хилтоне» выдавали не магнитные карточки, анастоящие ключи с большими металлическими бирками. При этом посетители получалии буклет с подробной картой центра города и указателем местонахожденияресторанов и баров самого отеля.

— Что вы хотите купить? — поинтересовался Потапчук.

— Не волнуйтесь, я просто любуюсь. Вы видите, какие здесьизумительные вещи! Это самая тонкая работа, посмотрите, какие кружева.

— Вы издеваетесь? — спросил Потапчук. — При чем здеськружева?

— В баре, где я сидел, находилось несколько человек, и яабсолютно убежден, что молодой человек, которого застрелили, пришел туда неодин, — вдруг сказал Дронго, без всякой видимой причины сменив тон. Онзадумчиво глядел на стекло.

— Что? — изумился Потапчук.

— Он был не один. Теперь я понимаю, почему он вскочил. Онпытался от кого-то отвлечь внимание. В тот момент я просто обрадовался, чтомогу уйти спокойно из бара, а сейчас мне ясно, что там находился кто-то еще.

— Господи, — прошептал Потапчук, — может, там вообще сиделиодни сотрудники ФСБ и шпионы?

— Вполне возможно. Но теперь я вспоминаю, как вел себямолодой человек, и становится очевидно, что он сделал это специально. Онкого-то там охранял. И этот кто-то дал ему сигнал отвлечь внимание от себя.

— И вы только сейчас мне об этом говорите, — окончательноразозлился Потапчук. — Почему вы раньше молчали?