— Зря ты наложила еще один приворот, любовь моя, — сказал он.

Я среагировала нервно и мгновенно. Наконец-то. Чай из трав близко.

Связывающее заклинание сорвалось и опутало его, словно липкая паутина. Потом я применила весьма спорный магический прием, и маг рухнул как подкошенный.

— Ха, — воскликнула я, наблюдая, как Мерлин тщетно старается сбросить с себя колдовство. — А с магией все еще проблемы.

Он зарычал, ну совсем как оборотень. И попытался изобразить нечто магическое, но сил не хватило.

— Матильда. Я же запретил. Тебе нельзя было возвращаться.

— Мерлин, — узнала я. — Ну надо же, какая встреча. Нилрем ослабил контроль, чтобы ты выпутался.

— Матильда. Немедленно уходи. Ты все испортишь. Я почти победил.

Я глубоко вздохнула и не стала говорить, насколько плохо его дела выглядят с моей точки зрения.

— Уходи, и я сброшу эти смехотворные чары.

Даже сил нет на него обижаться. Поэтому я протяжно свистнула и призвала летучих обезьян.

— Тащите этого красавца в хижину, — приказала я им.

Те, конечно же, возопили и начали роптать, что маг тяжелый, а они, мол, маленькие летучие мартышки, но я-то знаю, что они в состоянии поднять невероятные тяжести. Несмотря на мощную комплекцию, Мерлин на звание "невероятной тяжести" не тянул.

Под возмущенные крики обезьян и звучные протесты Мерлина мы тронулись.

— Я сам могу победить. Этот самозванец умрет. Я почти убил его, если бы ты не вмешалась со вторым приворотом.

А я успела подзабыть, какая нудная эта ипостась. Но посчитала, что если наложу заклятие немоты, это будет слишком.

— Дом, милый дом, — обрадовалась я, переступая порог.

Если не считать дерева, которое выросло из пола в результате не доведенных до ума ремонтных работ, то все выглядело по-старому. Нормально и привычно. Сердце кольнула нежность.

Обезьяны занесли связанного мага. Мерлин продолжал:

— А если бы он взял верх? Если бы другой захватил магию? Я спрашиваю, подумала ли ты о последствиях?

— Но не захватил же? — огрызнулась я и плюхнулась в кресло. — Ах, как хорошо.

Свое кресло без всяких магических подвохов в виде внезапного предвидения — это блаженство.

— Ничего хорошего, — бурчал Мерлин. — Я все еще смертельно опасен для тебя.

— Не настолько, — сказала я, содрогаясь от мысли о маме и бабушке, которые остались наедине с духом из табакерки.

— Весьма неразумно с твоей стороны…

— Устройте нашего гостя как-нибудь поудобнее, — попросила я обезьян.

И они не придумали ничего лучше, как уложить Мерлина в постель, после чего быстро ретировались в окно.

— Эй, я там собираюсь спать. Вернитесь, негодяи.

Но мартышки затаились. Хитрые бестии. У них есть предел послушания, после которого эти несносные создания решают, что с них довольно. Так что я решила оставить их в покое.

Итак, вечер обещал быть интересным. Я у себя дома, у меня в постели лежит связанный маг, который влюблен в меня… в двойном размере.

Сейчас Мерлин возмущенно сопел.

— Послушай, — сказала я ему. — Давай начистоту: я знаю, что ты в любой момент можешь разорвать чары, но тогда явится второй и возьмет контроль. Но поскольку у него нет магии, то я смогу опять его связать. И так будет продолжаться до бесконечности.

Сопение стало громче, и я посчитала это знаком согласия.

Мерлин повел плечами, устраиваясь поудобнее, и стрельнул взглядом.

— Подушку поправить? — заботливо поинтересовалась я.

— Не надо, — буркнул он. — И что ты предлагаешь? Не можешь же ты меня держать связанным "до бесконечности"? В чем заключается твой план?

— Я — ведьма. Мне не нужен план, чтобы действовать. И видишь, все отлично работает.

Он уже готовился разразиться речью, но я его опередила.

— Давай, пока другой не заскучал, рассказывай, зачем ты с собой так? Эта захватывающая история натолкнет меня на мысль о твоем спасении. Я надеюсь.

На кровати произошло неуловимое изменение.

— Нилрем, давно не виделись. Повторяю вопрос: зачем Мерлин сотворил с тобой такую жуть? Зачем расщепил личность?

Мужчина на кровати одарил меня злой кривоватой улыбкой. На мгновение задумался… Я уж решила, что он не ответит, но он сказал:

— А знаешь, я расскажу, любовь моя. Он ведь не такой на самом деле, каким хочет казаться. Мерлин, да… не такой уж и благородный.

— Я с радостью выслушаю твою версию.

— Мне даже не придется преувеличивать.

— Отлично. Я вся внимание…

— Но сначала подойди и поцелуй меня. — В голосе Нилрема прозвучали властные нотки.

— Чувствую, в твоей просьбе есть подвох, — ответила я, не двигаясь с места. — Совсем недавно ты собирался меня убить.

— Я не хотел тебя убивать… в этот раз… — поправился он.

— А зачем ты хотел меня затащить в башню?

Ответом мне послужил весьма красноречивый и весьма откровенный взгляд.

— Да ты негодяй.

— А ты наложила приворот. Не наложила бы, тогда бы постарался убить.

— Мне прямо стало легче от твоих слов. Давай к делу, рассказывай.

— Все началось еще в детстве…

…

— Матильда. Матильда. Проснись.

— А, — Я резко вздрогнула и открыла глаза. — Я не сплю.

— Тот, второй, пытался тебя разбудить и не смог.

Я потянулась так, что хрустнули суставы.

— Денек у меня выдался не из легких, много колдовства. Кстати, вторая часть тебя не только гад, он еще склонен к занудству.

Мерлин нахмурился и принялся бубнить:

— Ведьма — существо не слишком разумное, к терпению не склонное.

— Прекрати, — потребовала я. — А то снова засну под твое бормотание. Выкладывай причины своего расщепления, пока ты еще в себе. А то другой наврет и не покраснеет. У него совсем нет моральных принципов?

— У него их немного, — ответил Мерлин совершенно серьезно. — Все началось еще в детстве…

И тут я поняла, что мне не удастся получить простой и лаконичный ответ и приняла свою судьбу. Вообще-то я прекрасно умею слушать. Мне можно было бы дать медаль за "слушание", если бы существовала такая дисциплина.

— …в память о своем отце я поклялся, что стану боевым магом, когда вырасту.

Я прикусила язык, благоразумно проглотив вопрос о том, что случилось с отцом. Иначе мы тут оба состаримся, пока дойдем до сути. Мерлин и так задал высокопарный тон, больше подходящий для пересказа саг о великих магах-воителях.