Дракон на лету тряхнул головой, едва не потеряв направление.

Он сам не понимал, что творит. Рядом с ней он теряет голову и ведет себя как мальчишка, которого впервые привели к женщине. Сделать ее женой? Сомнительная идея — Катриана слишком своевольна, слишком упряма. Во всём — слишком. Но отказываться от нее он не намерен.

* * *

Рина суетилась рядом с Вайолет и Лиамом, но тот, когда блондинка пришла в себя, вновь подхватил ее на руки и понес куда-то к шатру. Оттуда выскочил седовласый мужчина в сиреневой мантии. Рина сразу признала в нем лекаря или во всяком случае того, кто отвечает здесь за здоровье.

Когда они скрылись за пологом, стало как-то неуютно. Через секунду поняла, почему.

Она осталась одна, в окружении кандидаток на роль жены короля. И эти кандидатки прекрасно видели, как она выходила с его величеством из леса.

Вот это действительно опасная ситуация.

— Я пойду проверю, как Вайолет, — спешно проговорила Рина и шагнула следом за ними.

Но дорогу перегородила фигура в пышном золотисто-кремовом платье и с вырезом, еще более глубоким, чем у нее.

Сельмия.

Конечно.

Кто еще мог бы вот так в открытую лезть на рожон.

Но Рина знала — таким как она нельзя показывать, что ты слабее, нельзя показывать страх. Иначе сожрет и даже косточки не выплюнет. Спасибо приюту, универу и, как ни странно, Захарову. Закалили, так закалили.

Рина вскинула подбородок и спросила, как ни в чем не бывало:

— Ты что-то хотела?

Сельмия, видимо привыкла, что перед ней все трепещут — не ожидала такого ответа, покрылась пятнами, глаза выпучились. Она проговорила резко:

— Тебе не кажется, что берешь на себя слишком много? Спинка-то тоненькая. Смотри, как бы не надломилась.

— Ты сейчас о моем здоровье беспокоишься или угрожаешь? — поинтересовалась Рина, стараясь держаться все так же ровно.

— А как ты думаешь? — с елейной улыбкой отозвалась Сельмия и сложила руки под грудью, от чего та приподнялась и едва не вывалилась из выреза.

Нашла, перед кем выделываться.

Рина покосилась на этот вырез, всем видом стараясь продемонстрировать сомнение, потом повторила упрямо:

— Думаю, что мне надо проверить, как чувствует себя Вайолет.

С этими словами она демонстративно обошла Сельмию, злопыхающую не хуже дракона. Краем глаза успела увидеть Дендру, которая стоит чуть поодаль и смотрит на нее исподлобья. Очень недобро смотрит, молчаливо. Именно таких и стоит опасаться, а не всяких сельмий, которые как гавкучие собаки — только лают. А когда дело доходит до дела, убегают, поджав хвост.

Дендра же, стоит, аккуратно сложив ладони впереди на юбке синего шелка, темно-каштановые кудри убраны наверх, только несколько пружинок выбиваются на висках, черные брови в разлет, и глаза — карие, большие, взгляд решительный.

У Рины даже мурашки по спине пробежали — надо побыстрее убраться из этого серпентария. Хуже, чем в студ. клубе для «высшей лиги». Так называли мажоров и всяких «золотых деток», типа Захарова, которые тусуются вместе и в свою компанию никого не пускают.

Подхватив подол, она заспешила к шатру.

Но у входа ее встретил страж и перегородил дорогу.

— Я подруга Вайолет, — проговорила Рина. — Хочу узнать, как она.

— Это королевский шатер, — отозвался страж глухо. — Без разрешения вход запрещен.

— Но её же внесли, — удивилась она. — Её внес Его высочество, — отчеканил страж. — Пускать кого-то еще распоряжений не было.

Хотела возмутиться, но через секунду дошло:

— Его высочество? — переспросила она.

— Так точно, леди.

Если ей не изменяла память, так именовали всяких герцогов, принцев и братьев королей. Выходит, Лиам брат Ансара Агариноса? Так вот откуда у него такое же невозмутимое спокойствие и выправка! И эта колдовская красота. Только если у правителя она жгучая, опаляющая, яркая, то, его брат сдержанней, прохладней.

Это открытие ее почему-то сбило с толку, озадачило. Если он его брат, то почему не превращается в дракона? Может он не дракон? Тогда как он может быть Агариносом? Как она поняла, все в его роде имеют облик зверя. И почему Отокар об этом ничего не сказал?

Задумчиво надув губы Рина покосилась назад. Возвращаться на поляну, полную девиц, только и желающий поскорее избавиться от назойливой соперницы, желания нет. В шатер не пускают, а сесть и уехать в парящем экипаже тем более никто не позволит.

Вздохнув, она обошла королевский шатер.

За ним оказалось значительно спокойней, щебет девушек отсюда кажется чем-то далеким, со стороны озера тянет прохладой.

Рина глянула на небо. Солнце уже переползло на другую половину — долго же они тут в крокет играют и по лесам бродят. В животе тихо заурчало — вот есть захотелось. Под пологом, конечно, есть фуршет, но когда представила, что вновь придется оказаться среди этих улыбчивых змей, аппетит сразу пропал.

Уж лучше потерпит, пока вернутся в замок. Там можно попросить служанку принести еду прямо в комнату.

Она сама себе усмехнулась — быстро же привыкла к слугам, королям и всяким магическим штучкам. Наверное, она действительно здесь родилась. Другой бы человек точно помешался, увидев все это, а у нее — наоборот, такое ощущение, что все именно так, как должно быть. Если не считать фурий на поляне, готовых ее сожрать без масла, и короля, который при каждой встрече готов соблазнить ее.

А она к своему стыду, едва удерживается, чтобы не поддаться этому соблазну.

Едва вспомнила его пальцы у себя на груди, внизу живота томительно заныло. Захотелось вновь ощутить его рядом, почувствовать обжигающее дыхание дракона, которое ей почему-то совсем не кажется обжигающим. Напротив — нежным, обволакивающим.

Как же это невыносимо…

Тряхнув головой, Рина решительно направилась к деревьям. Если уж ей придется находиться здесь, то лучше уж подальше от остальных девиц. Король-дракон все равно улетел, вряд ли вернется, особенно после ее очередного отворота.

Хотя, наверное, она слишком раскатала губы. С чего взяла, что он только с ней вот так уединяется?

Осознание этого снова причинило боль. Какую-то тянущую, жгучую боль в районе грудной клетки.

Да что она, в самом деле? Ревность? Глупее этого придумать ничего нельзя. У нее вообще нет прав испытывать даже подобие ревности. Она сама его каждый раз отвергает ухаживания короля. Хотя какие это ухаживания? Скорее, домогательства. Но почему-то воспринимаются они именно как ухаживания. Может, у драконов так принято.

Но она не имеет права на ревность.

Так она размышляла, шагая по тропинке вдоль лагеря, когда вдруг ее резко дернули за локоть и втащили в кусты.