— Да, хорошая идея, — подхватывает Стелла. — Ты видел Себа?

— Он с Алексом и Нико на заднем дворе.

Стелла закатывает глаза. — Отлично, — бормочет она, отправляясь на поиски своего обдолбанного парня.

— У тебя сегодня есть «плюс один», Калли? — спрашивает Селена свою племянницу с искренним любопытством в голосе.

— Ты думаешь, Нико одобрил бы кого-нибудь? — Мне не нужно смотреть на выражение ее лица, чтобы понять, что у нее был не один спор по этому поводу.

— Ну, кто знает. Может быть, ты найдешь подходящего холостяка, который составит тебе компанию сегодня вечером, — с надеждой говорит Селена.

— Да, может быть.

— Давай, детка. — Рука Тео скользит в мою, и он отводит меня подальше от своих родителей, братьев и сестер и Калли. — Я сожалею о них.

— С ними все в порядке. У меня проблема с твоим отцом.

— Сегодня вечером он будет вести себя наилучшим образом.

— Да, я вижу.

— Все эти мероприятия посвящены шоу. Он босс, самый уважаемый и внушающий страх человек во всем здании. Он не допустит, чтобы что-то или кто-то угрожал этому.

Мой желудок болезненно сжимается от его слов, но я отбрасываю свое беспокойство в сторону. Теперь уже слишком поздно. Все уже пришло в движение.

— Так, я полагаю, это означает, что ты второй по уважению?

Он посмеивается, когда мы следуем за массой людей к огромным дверям.

— Даже близко нет, детка. Я мог бы быть наследником всего этого, но прямо сейчас есть много мужчин выше меня. Харон, Тоби… э-э… Отец Джонаса — советник моего отца, а Эван, отец Калли, следующий на очереди.

— Но однажды это будет твоим? — Спрашиваю я, когда несколько мужчин приветствуют Тео, когда мы проходим мимо них.

Я замечаю Стеллу, которая возвращается в комнату, а Себ, Алекс, Нико и Тоби следуют за ней. Проследив за ее взглядом, я нахожу Деймона на другой стороне комнаты с красивой блондинкой.

— Если я этого захочу, да, — говорит Тео, напоминая мне, что я задала вопрос.

— У тебя есть выбор?

— И да, и нет, — загадочно говорит он.

— Верно, — бормочу я, ни в малейшей степени не понимая, как работает иерархия мафии. — Кто это с Деймоном?

— Э-э… Айла. Она дочь одного из папиных солдат.

— Они вместе?

— Я не знаю. Может быть. Это проблема? — Спрашивает он, с любопытством глядя на меня.

— Ну, теперь, когда ты упомянула об этом, я надеялась, что в конечном итоге пойду с ним домой сегодня вечером.

Я взвизгиваю, когда он дразняще впивается пальцами в мои ребра.

— Следи за своим языком, Мегера. У меня нет проблем с тем, чтобы задрать это сексуальное платье и отшлепать тебя по заднице перед всей комнатой, если это необходимо.

У меня перехватывает дыхание от его грязных слов, и будь оно проклято, если моя пизда не увлажняетмя при этой мысли.

— Черт возьми, детка. Ты сейчас чертовски мокрая, не так ли?

Прикусив нижнюю губу, я смотрю на него. — Может быть, тебе стоит выяснить, — выдыхаю я, надеясь, что мой голос будет самым сексуальным.

— Черт возьми, не искушай меня.

Я хочу, я действительно, черт возьми, хочу. Я хочу позволить ему увести меня подальше от всего этого и разрушений, которые я собираюсь вызвать. Я могла бы заявить о своей невиновности и потребовать, чтобы он держал меня в своей секс-башне до скончания веков.

— Эмми, где, черт возьми, ты прятала это тело? — Лает Нико, появляясь почти из ниоткуда, пока я погружена в свои мысли.

— В моей постели. Держи свои глаза при себе.

— О, братан, — присоединяется Алекс. — У тебя все чертовски плохо. Молодец, Эм, — говорит он, поворачиваясь ко мне и поднимая кулак, чтобы я ударила. — Ты совершила немыслимое и привела этого ублюдка в надлежащую форму.

— Э-э… — Со смехом я ударяю его по кулаку свободной рукой, но сразу же осознаю свою ошибку, когда взгляд Алекса опускается на мой палец. Как мне это сходило с рук с девушками, было выше моего понимания. Я никогда не ожидала, что это заметит один из парней.

Прежде чем я понимаю, что происходит, мою руку поднимают, и все, включая Стеллу, Себа, Калли, Деймона и его девушку, пялятся на мою руку, как будто никогда ее раньше не видели.

— Братан, ты надел на нее гребаное кольцо? — Спрашивает Себ, на его лице написано полное недоверие.

— Да, — заявляет Тео, как будто это самая нормальная вещь в мире.

— Вам обоим, блядь, по семнадцать, — указывает Нико.

— И отец Эмми, блядь, зарежет тебя во сне, — говорит Стелла.

— Вероятно, ее дедушка и ее дядя тоже, просто чтобы убедиться, что ты действительно мертв.

— Остыньте, ребята. На самом деле в этом нет ничего особенного. Мы не собираемся объявлять даты, цветовые темы или что-то в этом роде, — говорю я со смехом, главным образом потому, что нам это, черт возьми, не нужно.

Рука Тео сжимает ту, за которую он держится, прежде чем он смеряет Себа взглядом.

— Когда ты знаешь, ты знаешь, верно? — Он спрашивает его, зная, что Себ — единственный из его друзей, кто был бы хоть сколько-нибудь близок к пониманию этого прямо сейчас.

— Д-да, я думаю. Но, черт возьми, братан. Ты купил ей кольцо.

Отпуская мою руку, он обхватывает меня за талию и притягивает к себе, прижимаясь губами к моему виску на случай, если окружающие нас люди еще не поняли этого.

— Да, Эмми моя. Пришло время всем это узнать.

Кто-то что-то выкрикивает с другой стороны зала, и все начинают двигаться к пустому столику, который, по-видимому, ждет только нас.

Я позволяю Тео подвести меня, счастливая, что мне не нужно сидеть где-нибудь рядом с его отцом.

Может быть, первая половина этой ночи, в конце концов, будет не так уж плоха.

— Пойдем, потанцуй со мной, — шепчу я на ухо Эмми, когда она стоит со Стеллой и Калли.

Она вздрагивает, когда я провожу руками по ее бокам, прежде чем положить их на бедра. Она всем весом наваливается на меня, и мой член набухает, зная, что ее тянет ко мне так же, как меня к ней.

— Я думала, ты сказал, что танцев не будет, — говорит она, ее голос немного невнятный из-за коктейлей.

— Я сказал, что вальса не будет. Я никогда не говорил, что не будет никаких танцев.

Она оглядывается на меня через плечо, и я вижу аргумент в ее глазах.

— Да ладно, до полуночи всего тридцать минут. Давайте проведем их правильно.

Выражение ее лица смягчается, и она поворачивается в моих объятиях, прижимаясь своими губами к моим в целомудренном поцелуе.