Он не пустил Андрея в дом, потому что дома он держал корову. Прямо дома, в комнате. И сам жил здесь же, не обращая внимания на запах. Он отвел Андрея в сарай, где стояло нечто, сделанное из детской коляски, неструганых досок и двигателя от бензопилы. На борту красной краской была нарисована звезда. Лопасти тоже были из досок.

– И как оно летает? – поинтересовался Андрей.

Изобретатель объяснил, что он временно вывел двигатель из строя, поскольку сейчас идет война в Чечне и он боится, что власти узнают о его изобретении и отправят его вместе с вертолетом воевать. Он сказал это совершенно серьезно.

Чертов изобретатель был безумен. Не менее безумным оказался его сосед. Этот пытался всучить Андрею старый номер журнала «Юный техник» со статьей, которая «полностью изменит его мировоззрение». Степень безумия третьей обитательницы этого сумасшедшего мира он проверять не стал.

На обратном пути Андрей думал, и сейчас эта мысль пришла снова, к чему придет страна, до такой степени пропитанная безумием. Стоит на безумии и дышит безумием.

Кораблев докурил и бросил сигарету в огонь.

– Не могу здесь больше жить, – сказал он, – хочу уехать.

– Я тебя понимаю. А куда?

– Не знаю. Может, в Волоковец. Может, в Ярославль.

– Что делать будешь? Работы сейчас нигде нет.

– Мне все равно. Пойду на стройку. Грузчиком. Или вон журналистом, как ты.

Андрей покачал головой.

– Это не так просто. Подумай. Здесь у тебя, по крайней мере, есть работа и крыша над головой.

– Работа. Крыша над головой. Нам кажется, что это то, что защищает нас от неприятностей этого мира. А на самом деле это то, что защищает нас от самой жизни. Вот так проживешь жизнь, соберешься умирать – а что у тебя было? Работа и крыша над головой.

– Да ты философ, – усмехнулся Андрей.

– Станешь тут философом.

Андрей хотел было заговорить о тетради, которую прочитал ночью, но Кораблев встал и подошел к окну. Потом посмотрел на Андрея.

– Ты пойдешь куда-нибудь или будешь дома сидеть?

– Выйду, похожу по поселку, – сказал Андрей.

– Снег выпал. И похолодало. Замерзнешь. Надень пальто и на шею вот это. А то продует. Придется тебя лечить.

Кораблев показал Андрею черное пальто и что-то засунул в карман – Андрей не успел разглядеть, что это.

– Спасибо.

– Все, я пошел, – сказал Кораблев, – вечером увидимся.

– Пока.

– Дождись, пока печь протопится, потом закрой трубу. Вот эта заслонка.

Вот так они и простились. Буднично и спокойно. Потом Андрей много раз вспоминал этот разговор и отчаянно жалел, что так и не сказал Кораблеву, что он действительно талантливый писатель. Вряд ли это что-то бы изменило, но, по крайней мере, Андрей не мучился бы так.

А может, и изменило бы. Может быть, если бы Кораблев знал, что он писатель, он не сделал бы того, что сделал. Заранее не угадаешь.

Когда Кораблев ушел, Андрей достал из кармана фотографию, развернул ее и снова посмотрел на Нину Шарову. Что за выражение у нее на лице? Скука? Отвращение? Может, у нее болела голова? Или просто солнце светило в лицо?

И тут Андрей понял. Нина смотрела так, как будто увидела за спиной фотографа что-то, что ее очень напугало.

Сухие дрова прогорели быстро. Андрей взял кочергу и разбил в труху догоравшие угли. В детстве он так же любил сидеть у печки. Бабушка стращала его тем, что он угорит. Огонь завораживал и одновременно пугал. То, что вчера он чуть было не сгорел, тоже пугало и волновало.

Что чувствуешь, когда горишь заживо? Андрей передернул плечами и захлопнул дверцу. Не забыть написать в завещании, чтобы его ни в коем случае не сжигали в крематории. Лучше лежать в земле и постепенно превращаться в чернозем, из которого вырастут трава и деревья, чем огонь. Все что угодно, только не огонь.

Андрей встал, протянул кочергу и закрыл задвижку. Подошел к вешалке. Взял пальто, которое оставил ему Кораблев, надел.

Пальто было старомодным, с высокими плечами. Но теплое, это сразу чувствовалось. Это хорошо. Болеть ему сейчас нельзя. Он и так слишком долго пролежал в гостинице. Теперь нужно наверстывать упущенное.

Андрей сунул руку в карман. Там было что-то мягкое, какая-то тряпка. Андрей вытащил ее на свет. Это был красный женский платок. Андрей не особо разбирался в тканях, но понимал, что это не шерсть и не шелк. Скорее всего, ситец. Да, определенно ситец. Андрей решительно намотал платок на шею. Посмотрел на себя в зеркало и подмигнул самому себе.

– Доброе утро, Андрей Шиченга. А теперь иди и найди Нину Шарову.

Он вышел из дома с твердой уверенностью, что так и будет. Сегодня он найдет Нину Шарову.

У Алексея Зуева в это утро было много дел. Сначала он сходил на берег. Река Шиченга начала местами покрываться льдом. Там, где льда не было, вода была темной и тяжелой, как свинец. Это вам не прозрачные воды южных морей.

Светало медленно, люди шли на работу, школьники – в школу. Все было как обычно. Никто не обращал внимания на Алексея. Тем не менее он нервничал. Он поднялся в гору и прошел мимо церкви. Раньше здесь было ПТУ, а рядом начальная школа в деревянной пристройке. Он сам здесь учился. Их класс был на втором этаже. Потом пристройку снесли, ПТУ перенесли на другой берег. Сейчас в церкви шел ремонт. Ее собирались восстановить и возобновить службы. Даже батюшка уже приехал из Волоковца. Бородатый, толстый, с попадьей и четырьмя детьми.

Алексей подошел к сгоревшей гостинице. От пожарища до сих пор шло тепло. Черные угли были припорошены свежим снегом. Белая «Нива» стояла рядом, под деревьями. Алексей давно ее приметил. Машина стояла здесь уже несколько дней. Видно, хозяин оставил ее и куда-то уехал.

Алексей оглянулся. Никого. Он нагнулся и подобрал моток стальной проволоки, который как нарочно валялся рядом с машиной. Он никогда не делал этого раньше, поэтому пришлось изрядно повозиться, прежде чем он смог просунуть проволоку под стекло и открыть машину. Он залез внутрь. В машине было холодно.

Что делать дальше, он представлял смутно. Вроде нужно соединить проводки зажигания. Но это только в кино делается легко и быстро. У него это заняло около двух часов. Но самое интересное – когда он наконец нашел эти проводки и понял, как их нужно соединить, стало ясно, что один провод оторван. Кто-то был здесь до него и сделал так, чтобы машину нельзя было завести.

Наконец Алексей разобрался, где находятся нужные проводки. Сверкнула искра, рыкнул стартер, и машина завелась. Первым делом он включил печку. Потом медленно вырулил на дорогу, объехал пожарище и двинулся к своему дому.

Из машины поселок выглядел совсем по-другому, не так, как когда идешь по нему. Вроде бы те же дома, те же деревья, а все другое. Алексей подумал, что всего этого он больше никогда не увидит.