— Противник открыл огонь, майн герр!

Командир «Зейдлица» капитан цур зее Эгиди говорил хладнокровно — вместе с тем цепочка огоньков пробежалась по британским кораблям. Пристрелка окончилась и «кошки» начали обстрел германской эскадры полными залпами. Хиппер усмехнулся — капитан так неявно (чтобы не быть обвиненным в трусости) предлагал ему переместиться с открытого мостика в хорошо забронированную рубку.

— Дистанция?!

— Восемьдесят кабельтовых! Пристрелка завершена!

— С Богом! Начинайте!

Отдав приказ, Хиппер быстро покинул мостик и перешел в броневую рубку — стальная дверь захлопнулась, отрезав адмирала и находившихся рядом с ним офицеров и матросов от внешнего мира. И в ту же секунду палуба под ногами ощутимо содрогнулась — четыре из пяти башен выплюнули по длинному языку пламени. Стреляло по одному орудию — чередование было обычным приемом, к полным залпам переходили только тогда, когда речь шла о нанесении противнику максимальных повреждений за минимальное время. Бой начался — четыре германских корабля имели в бортовом залпе 28 одиннадцатидюймовых и 8 двенадцатидюймовых пушек против 24 — 343 мм и 16 — 305 мм орудий на пяти британских линейных крейсерах. Теперь надо выстоять под тем ливнем снарядов, что сейчас обрушат на его отряд «кошки» и «гончие». И не просто выстоять, но победить!

Командующий Флотом Линейных Крейсеров

вице-адмирал сэр Дэвид Битти

Доггер-банка

— Теперь «детоубийцы» никуда от нас не уйдут! У них остался только один путь — прямиком на дно! И мы туда их загоним!

После обстрела Скарборо, Уитби и Хартлпула, за гросс-крейсерами Хиппера в английской прессе закрепилось имя «убийц детей». Такова была реакция всего британского общества на атаку портов «Острова», впервые со времен англо-голландских войн 17 века. Англичане даже в самом кошмарном сне не могли представить, что кто-то осмелится бросить вызов «Владычице морей», тем не менее, Германия на этот дерзкий поступок решилась. И хотя в самом начале войны линейные крейсера Битти нанесли «визит» к Гельголанду, где отправили на дно три легких крейсера кайзерлихмарине, затем последовала цепь роковых событий — поражения при Коронеле и Фолклендах. И если гибель отряда Крэдока еще можно было понять, то чудовищный разгром эскадры Стэрди никаким разумным объяснениям не поддавался — гибель двух линейных и трех броненосных крейсеров в схватке с гораздо более слабым противником произвела на все Соединенное Королевство оглушающий удар дубиной. Британское общество требовало от Гранд Флита реванша. Сейчас, под оглушающий рев залпов башенных орудий, в скорое возмездие верилось, как никогда раньше, в его неотвратимость.

«Комната 40» заблаговременно известила о выходе германских линейных крейсеров в море, причем без поддержки главных сил, которые по Кильскому каналу совершили переход в учебных целях на Балтику. Потому главные силы Гранд Флита под командованием адмирала Джелико хотя и вышли из Скапа-Флоу, но находились гораздо севернее, и могли прибыть к Доггер-банке только после полудня. Однако без подкрепления линейные крейсера Битти оставлены не были — с ними двигалась 1-я эскадра легких крейсеров командора Гуденафа. Кроме того, в дальнем прикрытии находились семь броненосцев 3-й линейной эскадры Брэдфорда, по три броненосных крейсера во 2-й контр-адмирала Гью-Калторпа и 3-й контр-адмирала Пэкинхема крейсерских эскадр. Разведку проводили четыре легких крейсера контр-адмирала Нэпира, три крейсера с эсминцами командора Тэрвита, эсминцы и подводные лодки под общим командованием командора Кийза. Весьма внушительные силы, вполне достаточные не только для разгрома отряда Хиппера, так и для нанесения поражения 3-й германской эскадры линкоров, куда входили десять броненосцев типа «Дойчланд» с 280 мм пушками, если они будут двинуты в море для поддержки линейных крейсеров.

— Поднять сигнал! «Иметь ход 29 узлов, перестроится в строй пеленга, чтобы ввести в действие носовые башни»!

Битти ухмыльнулся — он совершенно сознательно отказывался от помощи отряда Худа. Такая скорость для него была совершенно недостижима. Зато сейчас «великолепные кошки» глотали кабельтовы один за другим, неотвратимо сближаясь со своими германскими визави. Трое против четверых — на первый взгляд расклад не в пользу британцев, но это именно для незнающего человека. На каждом британском линейном крейсере восемь орудий в 13,5 дюймов, вес снаряда вдвое тяжелее, чем германские 280 мм. Суммарный вес залпа трех «кошек» свыше 15 тонн стали и взрывчатки, в то время как германская эскадра могла выпустить едва 11 с половиной тонн. К тому же более тяжелые британские снаряды должны были куда страшнее уродовать противника. Так что серьезный риск в его сближении с врагом отсутствовал, наоборот — нанести немцам определенные повреждения было весьма вероятным делом, а. значит, будет, кого добивать Худу с «тихоходами». А с теми кораблями общий вес залпа достигнет 21 тонны — почти вдвое больше, чем выбросят стали и взрывчатки орудия кораблей Хиппера.

«Лайон» содрогнулся от четырех орудийного залпа — обычная практика линейного флота — выстрелы из башенных пушек чередовались. В бинокль Битти разглядел высоченные столбы воды, взметнувшиеся в небо прямо по курсу германского крейсера. Адмирал поморщился — в противника так и не удалось пока попасть, в то время как немцы уже нащупали дистанцию, взрывы раздавались совсем рядом, по стальному корпусу лязгали осколки. И не успел Дэвид обдумать мысль, как «Лайон» сильно тряхнуло, броневая стенка рубки протестующе завибрировала.

«Первым снарядом в нас попали, и, судя по всему, далеко не последним. У Хиппера неплохие комендоры, раз с восьмидесяти кабельтовых попали нас», — мысли текли неторопливо и спокойно — одно попадание для линкора с девятидюймовым поясом по ватерлинии и таким же бронированием башен и рубки практически безвредно. Хотя повреждения, конечно, будут — даже в относительно легковесном бронебойном снаряде в 28 см до 8 кг тротила. Главное, не нахвататься этих снарядов с короткой или средней дистанции, когда они будут в состоянии начать пробивать броню. А потому расстояние в 60 кабельтовых является минимально допустимым для «кошек» — собственная броня пока является надежной преградой для вражеских снарядов, в то время как английские 635 кг снаряды еще пробивают бортовую броню германских крейсеров.

Битти бросил взгляд на часы — 9.36. Он приказал открыть огонь ровно в девять — германцы 14 минут молчали — дистанция действенного огня для их орудий весь этот промежуток времени была очень большой. Зато потом попадания от немцев пошли одно за другим — по его флагманскому «Лайону» стреляло как минимум два немецких гросс-крейсера. И все из-за того, что командир «Тайгера» кэптэн Пелли отличался «повышенной нервозностью», как он отметил до того в рапорте Их Лордствам (не