Вместо того чтобы стрелять по идущему вторым «Мольтке», «Тайгер» лупил из всех восьми стволов по флагманскому «Зейдлицу», определенно мешая пристрелке «Лайона». В то же время находящийся в комфортном положении необстреливаемого корабля, «Мольтке» раз за разом всаживал снаряды в британского флагмана. И пусть длилось это всего четверть часа, тем не менее, осадок на душе остался — дело в том, что «Тайгер» только вошел в строй Королевского флота, команда не обучена должным образом, а его артиллеристы весьма скверно стреляют по врагу. Хорошо, но Битти вовремя разобрался в ситуации и приказал перенести огонь на второй мателот во вражеской колонне.

Стоя на открытом крыле мостика, Битти с удовольствием вдыхал свежий соленый ветер. Картина, развернувшаяся перед его глазами, была чудесной. Каждые полминуты из башенных стволов выплескивались длинные языки алого пламени и коричневого дыма. Недолеты поднимали высокие колонны белых брызг. Зато другие снаряды не давали всплесков — яркая вспышка и густое облачко черного дыма над вражеским кораблем отмечали зловещие попадания.

Это было крайне волнующе — немцы попали в АД!

Впрочем, тевтоны не стали мальчиками для битья — раз за разом многочисленные вспышки говорили о том, что противник ведет не менее интенсивный огонь, чем англичане. Да и с точностью у них все было в порядке — Дэвид Битти машинально отметил, что попадания получили не только все три «кошки», но и присоединившийся к ним «Нью-Зиленд» («Индомитебл» безнадежно отстал). Для последнего корабля британской линии (самого слабейшего), противник оказался совершенно не по зубам (волею случая им стал самый сильный германский гросс-крейсер). И если по артиллерии противники были равны друг другу, но вот 6 дюймов поясной гарвеевской брони не шли ни в какое сравнение с трехсотмиллиметровыми стальными плитами крупповских металлургов, способных выдержать попадания даже снарядов в четырнадцать дюймов.

— Сэр! Смотрите! Вражеский флагман…

Командующий 2-й Крейсерской эскадры

контр-адмирал Хиппер

Доггер-банка

— От судьбы не уйдешь…

Адмирал Хиппер с ужасом смотрел на столб черного дыма и пламени, вздымающийся к небу от кормовой возвышенной башни. Все же англичане попали в нее, и, по всей видимости, воспламенились пороховые заряды на лотках элеватора. Сердце сжала невидимая рука — если створки в погреб не закрылись, и огонь проник вовнутрь, то вскоре последует взрыв, что разнесет несчастный «Зейдлиц» в клочья. Видимо, таков перст судьбы — от нее не уйдешь, даже зная о такой вероятности.

Корпус гросс-крейсера содрогался каждые десять секунд — старший артиллерист «Зейдлица» сделал то, что был обязан. Приказал открыть огонь с максимальной скорострельностью, желая успеть до взрыва погребов, выпустить по врагу как можно больше снарядов. Хиппер в окуляры бинокля видел матросов «Мольтке» и «Фон дер Танна» — они размахивали бескозырками, приветствуя отчаянную стрельбу флагмана. Его экипаж прямо на глазах сотен моряков подавал пример героизма и самопожертвования во имя Германии, совсем как произнес однажды великий адмирал — «деритесь, и пусть последний снаряд принесет вам победу!»

И «Зейдлиц» продолжал отчаянно сражаться — окутанный стелющимся черным дымом, валившим из двух труб, пожаром кормовой башни, содрогаясь от попаданий вражеских снарядов — корабль продолжал вести эскадру в бессмертие, нанося по врагу ответные удары.

— Экселенц! Расчет башни погиб целиком — все сгорели! Мы потеряли трех офицеров и четыре десятка матросов, — капитан цур зее Эгиди подошел к Хипперу, облокотившись на леера. — Вы оказались правы, майн герр — если бы створки на погреба не были спешно установлены перед выходом, то их подрыв был бы неминуем. «Рабочее отделение» есть ловушка — на новых кораблях его следует убирать из проекта.

— Погреб затопили?!

— Успели, старший офицер распорядился!

— Хорошо, — Хиппер мотнул головой — от сердца отлегло. Все правильно — кто предупрежден, тот вооружен. В той истории из расчетов двух башен спаслось шесть человек — 159 офицеров и матросов сгорели в адском пламени. По мере доклада в голове с точностью до буквы всплывали скупые, однажды прочитанные ужасающие строки:

«Первый попавший снаряд произвел ужасающее действие. Пробив в корме верхнюю палубу и неподвижную броню башни, он разорвался внутри ее. Офицерские каюты, кают-компания и все отсеки, расположенные поблизости, оказались разнесенными вдребезги. В перегрузочном отделении загорелся подготовленный полузаряд. Огонь пошел вверх в башню и вниз в погреб, и там и там воспламенились новые заряды. Расчет погреба попытался спастись через дверь в рабочее отделение соседней башни, но в результате загорелись заряды и в нем, вспышка точно так же прорвалась наверх в башню. В итоге расчеты двух башен были уничтожены одним попаданием. Языки пламени над кормовыми башнями поднимались на огромную высоту».

Контр-адмирал Франц Хиппер с немалым облегчением вздохнул — картина апокалипсиса на отдельно взятом крейсере казалась ужасающей в своей реальности. Так могло быть, но все же так не случилось. Благодаря заранее предпринятым мерам удалось предотвратить катастрофу, вчетверо сократить число жертв, сохранить одну башню — пятую часть артиллерии линейного крейсера. И словно подтверждая возникшую в голове мысль, корабль содрогнулся от очередного громкого залпа — однако вместо трех длинных языков пламени из стволов вырвалось четыре — расчет кормовой башни снова вступил в борьбу с неприятелем, послав трехсоткилограммовый «подарок» флагманской «кошке».

— Экселенц! С цеппелина L-5 передали радиограмму — главные силы Гранд Флинта к норду в ста десяти милях. Наблюдают два десятка дредноутов в сопровождении легких сил.

— Очень хорошо! Джеллико никак не успеет, даже если сильно захочет вмешаться в наше противостояние. Шеер уже подходит — через полчаса заговорят пушки его линкоров.

Британцам все последние дни аккуратно «скармливали» дезинформацию, зная, что те через «комнату 40» перехватывают и дешифруют радиограммы. Так что появление эскадр Шеера и Ингеноля под общим командованием «старины» Тирпица станут для Джеллико и Битти крайне неприятным сюрпризом. Тем более что собственной разведке теперь уделялось не в пример больше внимания. Январские налеты на Лондон были отменены — и вместо одного было задействовано в обеспечении операции сразу три цеппелина, перекрыв с небес все наиболее вероятные направления подхода неприятельских сил к кромке Доггер-банки. К тому же в ближней зоне, включая подступы к Гельголанду, к патрулированию помимо миноносцев привлекли полдесятка аэропланов, включая один новейший, с бомбами для поражения вражеских субмарин.

Все продумано — даже «паническое бегство» его линейных крейсеров от неприятеля. Ибо с каждым часом погони корабли Битти все глубже заходят вовнутрь ловушки, жаль, что пока не удалось нанести «кошкам» фатальных повреждений. По головному «Лайону»