- Крайне скудные, честно говоря. В отряде атамана Калмыкова четыре сотни уссурийских казаков, несколько рот пехоты, батарея артиллерии и пара бронепоездов. Общей численностью до двух тысяч человек. От Хабаровска до Спасска есть только несколько сотен милиционеров и стражников, да два эскадрона конных егерей полковника Враштеля – все они находятся под защитой японцев. В Никольске-Уссурийском расквартированы два стрелковых полка общей численностью в полнокровный батальон. С ними еще Приморский драгунский полк в один неполный эскадрон, разбросаны небольшие команды и милиция. Гарнизон Владивостока откровенно немощеный и слабый: юнкерское училище и школа на Русском острове, разоруженный стрелковый полк в один батальон, батарея, милиция, расформированные егеря, с которыми никто не знает, что делать. В городе порядок наводят исключительно интервенты – так что до поры до времени вам следует сосредоточиться именно на Хабаровске и сконцентрировать там все наши силы.

Молчанов только кивнул на слова, продолжая напряженно смотреть на карту. Картина ему явно не нравилась – партизаны полностью контролировали всю Амурскую область, восточную и юго-западную части Забайкалья, все нижнее Приамурье, за исключением двух городов – Хабаровска и Николаевска. А еще значительную часть Приморья, за исключением городов и широкой полосы вдоль железных дорог – последние находились под полным контролем японцев, активно вытеснявших оттуда не только красных повстанцев, но и все отряды белогвардейцев и казаков.

- Что касается Владивостока… Порт теперь не ваша забота в прямом смысле. Командующим Сибирской флотилией вчера назначен контр-адмирал Старк. Из Нагасаки вернулся отряд кораблей с флагманским вспомогательным крейсером «Орел». Им командует капитан 1-го ранга Китицын, который покинул порт в конце января во время переворота. С ними прибыли гардемарины из Морского училища. Адмирал Колчак решил усилить наш слабый флот сводным батальоном морских стрелков из расформированной бригады вышеназванного Старка, Камским полком имени самого адмирала, сводным батальоном морского учебного полка Казагранди, что подходит сейчас к Иркутску от Братска. Я решил назначить контр-адмирала Старка начальником гарнизона Владивостока, и поручил ему высадить десанты на всем побережье в значимых местах. И обеспечить тем контроль ловли рыбы, и оттеснением партизан в глухую тайгу. К сожалению, кораблей мало до прискорбия, но вопрос будет разрешен в самое ближайшее время…

Каппель задумался, прошелся по кабинету, и, подойдя к столу, закурил очередную папиросу. Затем взял в руки карандаш, и, склонившись над картою, заговорил хриплым голосом:

- Смотрите, Викторин Михайлович! Ваших войск вполне хватит, чтобы загнать в течение марта, пока еще лежат снега, всех приморских партизан в безлюдную тайгу. Вытесняйте их на восток от железной дороги, возьмите под контроль большинство сел и деревень. Повстанцам придется отходить к Сучану, в мае-июне можно охватить с двух сторон и еще с моря, и там окончательно добить. В тоже время обеспечить надежную связь с Хабаровском и перенести туда управление краем. Отправьте подкрепление в Николаевск на Амуре, туда может двинуться крупный партизанский отряд под началом некоего Тряпицына. Я тоже выеду с вами, но только до города Верхнеудинска. Со мною отправятся «каппелевцы», - тут голос генерала немного дрогнул – как-то непривычно называть своим именем волжан и самарцев, с которыми довелось воевать с лета восемнадцатого года. Но справился с волнением и продолжил в том же резковатом тоне:

- Бригада стрелков моего имени, а также сибирская бригада из Верхнеудинского и сформированного из запасных солдат Иркутского гарнизона Селенгинского стрелковых полков. Подойдет еще одна бригада конницы из дивизии барона Унгерна – ее сейчас начали перевозить эшелонами. С этими силами подавим повстанческое движение на юге Селенги и возьмем «столицу» тамошних партизан Бичуру. Летом двинем войска на восточное Забайкалье и вытесним партизан в Амурскую область. А вот ее, надеюсь, если наши с вами действия будут согласованы и успешны, окончательно очистим к осени от повстанцев, загоним последних либо в Манчжурию, либо на север, на Алдан, в безлюдную якутскую тайгу на зимовку. Нам с вами надо поторопиться – я твердо уверен, что большевики к августу соберут у Красноярска вполне достаточные силы и сами начнут наступление…

Екатеринодар

главнокомандующий Вооруженными Силами

Юга России генерал-лейтенант Деникин

- Английская эскадра вошла в порт и в упор расстреляла недостроенные корабли, уведенные нами из Николаева в Одессу – крейсер «Адмирал Нахимов» и эскадренный миноносец «Занте» превратились в руины. Из двух канонерских лодок типа «Эльпидифор» одна полностью разрушена взрывами, другая уведена на буксире в Севастополь нашим вспомогательным крейсером. Подводные лодки «Лебедь» и «Пеликан» были захвачены британцами, потом отведены к самому выходу из Одесского порта и там затоплены. Британцы мотивируют свои действия тем, что все уничтоженные ими русские корабли, за исключением одного, имели серьезные повреждения и не могли быть доведены на буксире до Крыма.

Антон Иванович молча выслушал доклад и жестом отпустил офицера штаба. Слишком поздно пришла телеграмма из Иркутска от адмирала Колчака с приказом увести недостроенные корабли в Севастополь, или полностью уничтожить, чтобы большевики никогда не смогли бы их ввести в строй собственного флота. Будто он не понимал необходимости этого горького мероприятия, ведь еще в начале января стали уводить на буксирах эти недостроенные корыта из Николаева!

Вот только генерал Шиллинг одним из первых удрал из Одессы и сорвал тем самым эвакуацию. Этот шаг привел к потере злосчастных кораблей, чуть не захваченных красными. Пришлось обратиться за помощью к англичанам – те, к немалому удивлению командующего ВСЮР, охотно откликнулись на просьбу и произвели диверсию, устроив набег на порт. Впрочем, сам Деникин результату не удивился, что-то подобное он и ожидал. Новые крейсер, эсминец и, главное, две подводные лодки, сами по себе могли нести потенциальную угрозу английскому присутствию на Черном море (почти готовые корабли можно было со временем достроить в Севастополе), а посему подлежали незамедлительному уничтожению, что «просвещенные мореплаватели» наглядно продемонстрировали.

Впрочем, чему тут удивляться прикажите – прошлым летом англичане увели в Константинополь единственный русский дредноут и новые нефтяные эсминцы типа «Новик», оставшиеся в Севастополе броненосцы вывели из строя, подорвав паровые котлы, а подводные лодки затопили на рейде. То есть проделали все, чтобы в будущем русский флот не представлял для их господства даже минимальной угрозы. Правда, уведенные корабли осенью британцы вернули, но сейчас под Андреевским флагом лишь жалкие осколки прежде могущественной и многочисленной эскадры.

А вот отношение к «белым» русским в Лондоне не поменяли, что и продемонстрировал набег кораблей под Юнион Джеком на Одессу. Две тихоходные шаланды, ставшие на стапелях канонерками, интереса для Ройял Нэви не представляли, а посему «великодушно» оставлены русским морякам – если смогут те увести корабли, мешать не будем. Но и помогать тоже, что и было открыто показано. Какой-то урон причинен пакгаузам и складам – над портом поднимались в небо густые столбы черного дыма. Но это уже очевидное давление на большевиков, проведенное, опять же, в чисто британской манере, нахраписто.