– Перестань паниковать, – прошептал Джеймс. – Мы отлично станцуем. Мы делали это каждый день в течение последнего месяца, и ты знаешь все движения. Просто представь, что мы танцуем в твоей гостиной, а за нами наблюдает Пандора.

– Ладно, – произнесла Шарлотта, но в голове у нее всплыла картина, как они кружатся в его огромной гостиной с видом на море.

А потом она услышала музыку и почувствовала, как плывет по залу. Когда танец закончился, Джеймс ее поцеловал. Шарлотта пришла с себя только благодаря громким аплодисментам.

Судьи выставили им оценки: три девятки и одна десятка. Джеймс широко заулыбался.

– Не забывайте, что вы тоже должны проголосовать за участников конкурса, – сказал Джеймс, обращаясь к аудитории. – Подумайте об этом за ужином и во время дискотеки. Победители будут объявлены в конце бала.

Остаток вечера прошел как в тумане. Шарлотта танцевала с другими коллегами, но не чувствовала того прилива легкости и восторга, как с Джеймсом. Каждый раз, когда он сжимал ее в объятьях, ей казалось, что все вокруг становится ярче. К удивлению Шарлотты, никто не смеялся над тем, что Джеймс поцеловал ее у всех на виду. Стеффи прошептала:

– Мы все догадались, как обстоят дела. Вы – сказочно красивая пара. Я так рада за тебя.

Наконец пришло время объявить победителей. Шарлотта думала, что выиграют Лиза и Мэтт, которые потрясающе станцевали танго. Но оказалось, что зрители предпочли ее и Джеймса.

Шарлотта была так удивлена, что не смогла вымолвить ни слова. Она могла лишь безвольно повиноваться Джеймсу, который взял ее за руку и притянул ближе к себе.

– Итак, мы победили, – с улыбкой заметил он, обращаясь ко всем присутствующим. – Я привык к тому, что Шарлотта немногословна, но не думал, что она потеряет дар речи. Спасибо, что голосовали за нас. Я надеюсь, что вы так же хорошо провели время, как и мы. Ваша щедрость помогла собрать внушительную сумму денег. – Все ахнули, когда Джеймс озвучил цифру. – И я хотел бы разделить эти деньги между организацией «Друзья пациентов», которая действительно помогает людям, отделением кардиологии больницы в Сейнт-Пиране и кризисным центром помощи пережившим сексуальное насилие, который создала в Пенгалли моя партнерша по танцам. Большое всем спасибо.

Защелкали затворы фотоаппаратов, поднялся шум, поэтому Шарлотта едва могла разобрать, что ей говорят. Она чувствовала себя совершенно разбитой, так как не ожидала такого развития событий. Шарлотта думала, что если они победят, то Джеймс разделит деньги между организацией «Друзья пациентов» и кардиологической лабораторией. Но он решил выделить средства для кризисного центра помощи.

Шарлотта в очередной раз поняла, как мало знает о Джеймсе. Теперь она сможет нанять волонтеров для работы на телефоне доверия и оплатить консультации психологов, но Шарлотту покоробило то, что Джеймс распределил деньги, даже не посоветовавшись с ней. Он поступил своевольно.

И потом, откуда столько вспышек фотокамер?.. Должно быть, на балу присутствуют репортеры не только из местных газет. Джеймс и тут поступил по-своему, хотя знал о нежелании Шарлотты общаться со столичной прессой.

А она считала, что он совсем не похож на Майкла. Оказалось, что Джеймс тоже полностью игнорировал ее просьбы. Она не могла произнести ни слова – обида стальными тисками сжимала ей горло.

– Что случилось? – спросил Джеймс несколько минут спустя, когда она продолжала молчать.

– У меня немного болит голова. – Шарлотта не лгала – она действительно чувствовала себя плохо.

– Я отвезу тебя домой, – произнес он.

– Не нужно. Ты должен остаться здесь и все уладить. Я возьму такси.

– Ты уверена?

– Конечно. – Чем быстрее она отсюда уйдет, тем лучше. Следует исчезнуть до того, как она бросит ему слова, о которых впоследствии может пожалеть.

– Я позвоню тебе позже, – сказал он.

– Лучше не звони.

– Конечно. Тебе нужно выспаться, чтобы прошла головная боль. Пришли мне сообщение, когда вернешься домой, чтобы я знал, что ты благополучно добралась. Увидимся завтра, – произнес он.

Следующее утро оказалось еще напряженнее. Когда Шарлотта завернула за угол, чтобы пройти к больнице, она увидела несколько человек у главного входа.

Приблизившись, она заметила фотокамеры. И вдруг они повернулись к ней и направились в ее сторону. Раздались щелчки затворов, репортеры в один голос стали выкрикивать вопросы. Шарлотта машинально закрыла лицо рукой и прошла через толпу, не говоря ни слова.

Подобные ситуации она наблюдала в кино, но не в реальной жизни. Неужели такой интерес к ней объясняется лишь победой в конкурсе танцев на благотворительном балу? Какая глупость!

Люди в коридоре смотрели на нее с любопытством; некоторые из них толкали друг друга локтями и перешептывались, показывая на нее. Подойдя к газетному киоску больницы, она наконец осознала происходящее.

«ДОКТОР-ПЛЕЙБОЙ ЗАВОЕВАЛ ЕЕ СЕРДЦЕ ТАНЦАМИ!»

«СТРАСТНЫЙ ПОЦЕЛУЙ ДОКТОРА И ПЛЕЙБОЯ!»

Она смотрела на заголовки газет, не веря своим глазам. На одной из страниц даже красовалась фотография, на которой был запечатлен их с Джеймсом поцелуй.

О нет! Как же она могла так опростоволоситься? Она должна была предвидеть подобное развитие событий. С ее стороны глупо было считать, что репортеров из местных газет сумма пожертвований заинтересует больше, чем любовные похождения известного хирурга. Конечно, они с радостью смакуют подробности личной жизни Джеймса. А если там присутствовали и представители лондонских СМИ… Дело плохо.

Она быстро просмотрела газеты. По крайней мере, в статьях не было упоминаний о Ливерпуле. Но это пока. Репортеры мгновенно разнюхают всю правду. Она не хотела, чтобы Майкл снова причинил кому-нибудь боль, поэтому во время суда отказалась от своего права на анонимность; судебный процесс освещался в прессе. Ей было горько, но она сделала это для общего блага.

Никто в Сейнт-Пиране не знал о событиях в Ливерпуле. Шарлотта не говорила об этом даже Стеффи или Тиму – коллегам, с которыми была очень близка. Узнав правду, они отвернутся от нее.

Шарлотта просто хотела все изменить, начать новую жизнь. Пока она счастлива, но вскоре это изменится. Если сейчас люди знают ее как молодого и способного доктора, то потом увидят в ней жертву. А возможно, обвинят в том, что она сама спровоцировала изнасилование. Она никогда не забудет боль, которую причинил ей близкий человек. Это хуже, чем домогательства со стороны незнакомого мужчины.

Газетчики могут переврать информацию. Разве Джеймс не говорил, что пресса всегда выдумывает истории о нем? Потеряет ли Шарлотта доверие пациентов кризисного центра, когда все откроется? Как она может заботиться о тех, кто в ней нуждается, если сама до такой степени уязвима? Меньше всего ее пациентам нужно, чтобы репортеры шныряли вокруг, вынюхивали сенсации и печатали статьи с издевательскими заголовками.