Существует только один способ оградить от опасности себя и людей, которые приходят в кризисный центр за помощью. Нужно действовать прямо сейчас.

Провожаемая шушуканьем и косыми взгляды, Шарлотта вошла в отделение кардиологии. Даже Стеффи смотрела на нее настороженно.

– У тебя все в порядке, Шарлотта? – спросила она.

– Я в порядке, спасибо, – натянуто ответила она.

– Не похоже…

– Я бы с радостью придушила Джеймса, – призналась Шарлотта. – Он даже ничего со мной не обсудил.

– Возможно, он хотел сделать тебе приятный сюрприз.

– Возможно, он хотел, чтобы все увидели, какой он герой? – ответила Шарлотта, скривив губы.

– Шарлотта, давай я принесу тебе чай.

– Спасибо, не надо. Я скоро вернусь. Позвони мне, если будет что-то срочное.

Она прошла в отделение хирургии и стала ждать Джеймса в его кабинете. С каждой секундой она злилась все больше. Когда Джеймс наконец появился, Шарлотта не дала ему возможности высказаться. Она знала, что поступает несправедливо, но ничего не могла с собой поделать – ее самообладание было исчерпано.

– О чем ты, черт побери, думал? – спросила она. – Посмотри, что за цирк ты устроил!

– Я сож… – начал он.

– Ты сожалеешь? Помилуй, Джеймс, почему бы тебе не начать думать до того, как ты откроешь рот? Изнасилованные женщины не желают, чтобы за ними повсюду ходили репортеры! В моем центре им предлагают утешение и практические советы. Эти женщины настрадались и пребывают в шоковом состоянии, а тут газетенки выдают дешевые статейки!

– Шарлотта, я не думал, что все так обернется. Я пытался помочь и просто назвал причины организации благотворительного бала.

– Гласность не всегда приносит пользу, Джеймс. Я не признаю методы привлечения внимания, которыми пользуются знаменитости. Мне нужны люди, которые в состоянии оказать этим женщинам поддержку и предоставить защиту информации. Они лишатся покоя сразу же, как только их станут преследовать. Ты не имеешь об этом ни малейшего понятия, не так ли? Сейчас я работаю там один день в неделю, у нас есть веб-сайт и консультации по телефону один вечер в неделю, но я хочу, чтобы центр развивался. Но у меня ничего не получится, если за мной в поисках скандала будут ходить репортеры!

– Шарлотта, послушай…

– Нет, это ты меня послушай, Джеймс! По определенным причинам изнасилование – самое малоосвещаемое преступление в стране. Женщины, которые уже подверглись нападению, чувствуют себя грязными и обвиняют во всем себя. Они боятся, что им никто не поверит. Четыре из пяти женщин даже не заявляют об изнасиловании; четверть пострадавших обращаются в полицию через сутки после преступления, а это слишком поздно. – Она глотнула воздух. – Слишком поздно для того, чтобы собрать доказательства. А судебное разбирательство превращается в настоящее издевательство. Ситуация медленно меняется к лучшему, но еще слишком многие считают, будто женщина сама спровоцировала нападение или просто решила отомстить парню. Но это не так. Большинство женщин знакомы с насильниками, но это не означает, что они хотят быть принуждены к сексу.

Джеймс смотрел на нее в ужасе.

– Центры вроде моего оказывают помощь пострадавшим женщинам. Но теперь мой центр – тихое место, куда можно прийти за утешением, – будет под пристальным вниманием прессы.

– Этого не должно было случиться.

– Ты всегда жил в таких условиях. Ты привык к ним и, очевидно, жаждешь их внимания. Да, ты организовал благотворительный бал, и мы собрали много денег на добрые дела. Но ты хотел, чтобы все видели твою щедрость, – с горечью произнесла Шарлотта, голос ее немного охрип. – Ты желаешь, чтобы люди знали, чем ты занимаешься, и хочешь добиться общественного признания.

– Это неправда, – запротестовал Джеймс.

– Нет? Я говорила, что не желаю, чтобы лондонские СМИ освещали благотворительный бал, но ты меня не послушал. Ты просто поступил по-своему.

– Я думал, ты просто стесняешься…

– Стесняюсь? – Она посмотрела на него с недоверием. – Это не имеет никакого отношения к стеснительности. Я просто не хочу, чтобы в мою жизнь вмешивались. – Она скривила губы. – Возможно, ты великолепный доктор, но как человек ты законченный… – Шарлотта прерывисто вздохнула, а затем назвала его таким словом, от которого опешила сама.

– Я буду работать с тобой только потому, что не желаю, чтобы страдали мои пациенты, – заключила она. – Между нами исключительно деловые отношения. Я буду видеться с тобой только тогда, когда возникнет серьезная необходимость.

Шарлотта ушла прежде, чем он мог произнести слово.

Ее миссия еще не была закончена. Джеймс был первым, с кем она хотела поговорить. Переполняемая гневом, Шарлотта зашагала к выходу из больницы. Как только она появилась в дверях, защелкали затворы фотоаппаратов.

– Шарлотта, Шарлотта, улыбнитесь нам! – крикнули ей.

Она подняла руку, оттопырив указательный палец, и шум стих.

– Вы блокируете вход в больницу, препятствуя проходу пациентов и персонала. Это недопустимо. – Она сделала глубокий вдох. – Пойдемте со мной. Я поговорю с вами.

Послышались крики:

– Умница! Да, дорогая!

К ее облегчению, репортеры отошли от входа.

– Пожалуйста, выслушайте меня, – тихо произнесла она. – Я не предоставлю вам сенсационную информацию. Я не спала с Джеймсом Александером и не собираюсь с ним встречаться. Он мой коллега. Я работаю с ним, и мы участвовали в танцевальном конкурсе, чтобы собрать деньги для больницы.

– Но дело не только в сборе средств, дорогая! – крикнул один из репортеров.

Шарлотта сделала еще один глубокий вдох. Приложив усилия, она заставила себя сохранять спокойствие.

– Здесь больница. Я врач. Джеймс тоже врач. Мы работаем с больными детьми. И это все, что вам нужно знать.

Когда снова посыпались вопросы, она поняла, насколько была наивной. Репортеры не желали знать правду, они жаждали сенсации.

Она снова подняла руку:

– Если вам нужна громкая история…

Они замолчали, явно полагая, что она собирается рассказать нечто скандальное.

– Я предлагаю вам поговорить с пресс-службой больницы. Если пациенты разрешат, вы сможете брать интервью у них и их родителей. Вы услышите рассказы детей о том, как они преодолевают болезни. Эти дети могли умереть, если бы не забота медицинского персонала. Это будут правдивые громкие истории о том, как мужество и доброта помогают всем нам выживать.

– А что о Джеймсе? – спросил кто-то.

– Я повторюсь. Я и мистер Александер работаем в больнице. Мы спасаем жизни. Вы позволите нам продолжать этим заниматься?

Комментариев не последовало, но Шарлотте показалось, что она заметила, как некоторые репортеры смутились от стыда.