– Я не отказался бы еще выпить, мистер Бургхайм.

– Выпей, если хочешь, только учти, тебе еще работать сегодня.

– Что это значит?

– Это значит, что я повышаю тебя. Хватит перекладывать бумаги. Займись делом. Может, и накопаешь чего-нибудь интересного.

– Но вы говорили, что из-за моей сестры…

– Именно из-за нее я тебя и повышаю. Не удивляйся, сынок. Жизнь – странная штука.

– Я не понимаю.

– Помнишь Сюзанну Моро?

– Честно говоря, не очень.

– Не страшно. Отправляйся в архив и подними дело старика Олдмайера.

– Что за дело?

– Убийство.

– Вы издеваетесь?

– Думаешь, не потянешь?

– Не понимаю, почему сейчас нужно заниматься этим.

– Потому что сегодня утром убили девушку. Шлюху. Задушили, если быть точным. И это уже второй случай за неделю. И знаешь, что я сказал, взглянув на фотографии убитых? Это точно дело старика Олдмайера! У душителя тот же почерк. Может, не так изящно, но это он. А потом я навел справки, и оказалось, что убитая сегодня ночью шлюха работала на Грегори Боа. И я вспомнил о тебе, Рой, вернее о твоей сестре, и сказал: почему бы не дать парню шанс?! И вот теперь ты здесь.

– Это подло.

– Нет, Рой. Это жизнь, и совесть – это последнее, что должно волновать тебя. Материал – вот твоя главная цель.

– Будь вы на моем месте…

– Будь я на твоем месте, ты бы был на моем, а отсюда, уж поверь мне, все выглядит совсем иначе.

* * *

Тощая крыса, осторожно перебирая короткими лапами, бежала по водопроводной трубе. Шумела канализация. Толстые кабели старой проводки опутывали стены, подобно бесконечно длинным рептилиям, хвосты и головы которых уходили в растрескавшийся бетон и предохранительные щиты. Время разрушало это место. Вода точила камни. От влажности окислялись контакты. Тощая крыса остановилась, принюхалась и прыгнула с трубы на толстый черный кабель. Здесь было суше, теплее. Короткие лапы снова засеменили по резиновой поверхности. Длинный хвост волочился вдоль стены. Крыса забралась на ржавый распределительный щит. Крышка на нем отсутствовала, обнажая окислившиеся соединения медной проводки. Крыса принюхалась, поджала короткие лапы и прыгнула на канализационную трубу. Длинный хвост задел пару болтов, соединявших проводку в щитке, и выбил сноп искр. Лампочка под потолком мигнула. Мертвая крыса упала на бетонный пол, оставив в память о себе запах паленой шерсти. Кевин Смит поморщился и плотнее закутался в старое ватное одеяло.

– Замерз? – спросил суккуб. Кевин кивнул.

– Кажется, у меня жар.

– Ты не должен болеть.

– А тебя вообще не должно быть!

Суккуб рассмеялся. Кевин знал этот смех. Джесс. И это тело… Но Джесс была мертва.

– Черт! Ты можешь стать кем-то другим?

– Мне казалось, тебе нравится Джесс.

– Джесс умерла. Забыл?

Снова смех, но на этот раз из темноты. Не было даже тени. Мрак во мраке. Армия мурашек пробежала по телу Кевина.

– Куда ты делся?

– Я здесь, – сказала тьма.

– Черт! – Кевин закрыл глаза. Зубы стучали. – Я, наверное, спятил!

– А ты бы хотел? – теперь тьма говорила с ним из-под одеяла, в которое он был закутан.

– Мать твою! – Кевин вскочил на ноги. – Ну, нафиг! Верни все, как было!

– Не нравится разговаривать со стенами?

– Я сказал, верни… – он замолчал. Рука Джесс легла на его плечо: такая материальная, такая теплая.

– Так лучше?

– Сколько ты еще намерен мучить меня?

– Не долго, Кевин, – суккуб усадил его на разложенное на полу тряпье, укрыл одеялом. – Тебе нужно согреться.

Женское тело было горячим. Оно прижалось к Кевину. Заботливо. Нежно.

– Не трогай меня.

– Разве тебе не нравится?

– Я не знаю. Я уже ничего не знаю.

– Тогда не сопротивляйся своим желаниям. Я просто хочу согреть тебя. Закрой глаза.

– Не могу.

– Закрывай. – Тонкие пальцы коснулись его лица. – Тебе нужно поспать, Кевин.

– Нет.

– Не бойся. Я позабочусь о тебе, пока ты спишь.

Кевин подчинился. Может быть, когда он проснется, это безумие закончится? Не будет суккуба и подвала. Не будет холода и смерти. Может быть, он откроет глаза и увидит рядом с собой Джесс? Настоящую Джесс. Живую. И все то, что есть сейчас, окажется сном…

– Засыпай, – мурлыкал знакомый голос. – Засыпай.

* * *

Мелани заказала два кофе и шоколадный коктейль.

– Спасибо, Кристин, что помогаешь мне.

– Не за что.

Рыжеволосый мальчишка достал изо рта жвачку и прилепил ее под стол.

– Это ты его научила? – возмутилась Мелани.

– По-моему, все дети рано или поздно доходят до этого, – снисходительно улыбнулась Кристин.

Молоденькая официантка принесла заказ. Мелани проводила ее взглядом.

– Боже мой, как подумаю, что мне скоро тридцать, аж страх берет!

– Жалеешь, что ушла от Дэниела? – спросила Кристин.

– Лучше поздно, чем никогда. Тем более у меня есть Майкл.

– Да, славный мальчишка.

– Ну а ты что? Не собираешься пока обзавестись потомством?

– Нет. Мне пока хватает того, что я забираю из детского сада твоего сына. Да и не от кого пока.

– А как же твой парень?

– Не думаю, что нужно торопиться.

– Вы что, снова поругались?

– Не то чтобы… Просто все эти заморочки с его семьей…

– Есть кто-то получше?

– Нет.

– Тогда чего ты теряешься? Запомни, чем дольше откладываешь, тем сложнее это сделать, – Мелани обняла своего сына. – Я, например, ни о чем не жалею.

– Совсем?

– Совсем.

Они допили кофе. Последний детский киносеанс собрал около сотни маленьких крикунов и их родителей. Майкл веселился, и его мать и Кристин веселились вместе с ним.

– Хорошо провели время, – сказала Мелани, забираясь в такси.

– Да. Хорошо… – Кристин помахала рукой Майклу.

Домой идти не хотелось – истеричка сестра действовала на нервы. Встретиться с Роем? Он не звонил, а она не хотела набиваться. В ушах почему-то неустанно звенел смех Майкла. Он был таким задорным. Таким…

– Да ну к черту! – сказала она, позвонила друзьям и договорилась о встрече.