В мае, с началом навигации, я отказал в землечерпалке Иосифу и Варсонофию и поставил ее копать канал в Сайму, у меня, правда, было еще три таких же машины, но зачем людям делать добро, если они отвечают злом. Такое положение, впрочем, продолжалось не так долго, так как около 40 тысяч крымских татар вторглись в Путивльский, Севский и Рыльский уезды. В плен попало около 50 тысяч человек. И все прошло совершенно безнаказанно, и всего в сотне верст от трех новых крепостей, которые усиленно строил Михаил целых двадцать лет. Поэтому не смог я отказаться принять полную делегацию боярской думы, которая прибыла не в шапках, высотой в метр и более, а в шеломах и панцирях. Шапки свои они в обозе оставили, а в крепости появились в броне.

– Хан Богадур-Гирей обошел наши засеки и атаковал три уезда. А войска нет, белгородцы даже подмоги не прислали. Так и отсиделись за стенами. В уездах даже петухов не стало, все вычистили. Мы свое слово еще осенью сказали, зараз последний из нас, кто был против, стал по нашу руку. Прикажи принесть Рюриков меч, крести им нас, прими присягу нашу вассальную и царствуй, царь Святослав. Спаси землю русскую. Твои условия мы знаем, и как скажешь, так и будет. Земский собор так решил. – за сорока двух бояр говорил князь Ромодановский, самый пожилой из всех.

– А что патриарх?

– Земский собор так решил. Рюрики от веку нами правили, так тому и быть. – твердо ответил еще раз старец. То есть в стране очередной переворот, патриарха от решения вопроса просто отстранили. Чисто формально никакой я не царь всея Руси, а как был князем Выборгским, так им и остался, но принял присягу всех членов Госсовета, который тогда назывался Боярской думой, то есть членов правительства государства Российского. Среди них были люди, которые отвечали за армию, за полицию, за финансы и за внешнюю, и внутреннюю политику. Причем во времена Михаила частенько дела велись параллельно. Вон сидит Милославский, так тот в прошлом году, чтобы умиротворить турок, им Азов отдал, Михаил это дело поддержал, и тесть его сына получил немалую мзду. А сейчас неоткуда войско послать, чтобы перехватить громадную колонну, идущую в Крым. А действовать требуется быстро. Или вон, Сицкий, астраханский воевода, известен тем, что дал дозволение беспошлинной рыбной ловли под Астраханью, Троицкому, Преображенскому и Вознесенскому астраханским монастырям и причту тамошнего собора; и объявил ногайскому мурзе и его улусным людям, что государь «вины их велел им отдать и велел по-прежнему принять их под свою высокую руку», отдал им государево жалованье и отпустил по улусам. Сейчас в Разбойном приказе сидит, жалобы разбирает. Однако часть людей вполне стоящих и о государстве думающих. Упремся – разберемся. Ромодановский был ключником и сохранил от бунтарей казну царскую. Привез полный отчет. По нему получалось, что в руки мне попало государство-банкрот с кучей злостных неплательщиков налогов и алиментов. В казне Выборга деньжат поболее будет. Так что не любовь к Родине-матушке их к моим ногам бросила, а обычная меркантильность: спешили прислониться к более богатенькому, мож чего и урвем.

– Так, кто винокурнями занимается? Есть такие?

– Я, думный дьяк Щербатов, Димитрий.

– Так, показать на карте, где находятся, можешь? – Он остолбенело смотрел на меня, не понимая, что от него хотят. Я его подтолкнул к своему столу, где лежала карта Европейской части России.

– Показывай, где винокурни стоят. Сюда не лезь, вот тут показывай.

Дьяк вчитывался в названия городов, а они написаны с другим правописанием. К нам подошел князь Долгоруков и вызвался помочь несчастному дьяку, которому экзамен по географии устроили. Ну, а когда он увидел курвиметр, которым я покатил по карте, он чуть остатков разума не лишился. Я же карандашом выписывал расстояния и пересчитывал все на тонны.

– Так, Иван Владимирович, спросите у него, что требуется, чтобы получить с государевых винокурен вот такое количество спирта, и требуется примерно полторы сотни пудов масла, любого, кроме сливочного: конопляное, льняное, горчичное, просо, подсолнечник, абсолютно любое. Просто мне самому быстро столько не перебросить на такое расстояние. И примут ли там выборгские деньги.

Князь расспросил растерявшегося дьяка обо всем. В общем, если срочно перебросить в Новгород спирт на обратную дорогу и организовать его переброску по Днепру, то даже назад батальон вернется без особых проблем. На глазах у всех снимаю телефон, который стоял у меня в ящике стола, чтобы глаза никому не мозолил, и звоню в Гвардейское. Из аппарата раздается довольно громкий ответ дежурного.

– Второй батальон поднять по тревоге! Командиров ко мне, срочно. Двойной комплект заправщиков. Боекомплект полный. Тревога – боевая. Исполнять.

– Есть, княже! – и, даже не повесив трубку, заорал: «Второй батальон, боевая тревога, выходи строиться! Бегом!», трубка, наконец, прекратила кричать и загудела короткими гудками.

Притихшие бояре осторожно поглядывали на меня, перешептываясь: что происходит?

– Что происходит, что происходит? Избрали меня? На царство посадили? Меч Рюрика целовать заставили? Вот я и принял командование. Второй гвардейский батальон армии Выборга сейчас получит приказ выдвинуться в район Белгорода, и оттуда перехватить колонну пленных, которым в Крым идти 350 верст. А татарскую конницу – уничтожить.

Через 12 минут в кабинет ввалилось командование батальона и приданной батареи. Все в такой же форме, как и я, старший лейтенант Стрешнев доложился, что батальон поднят по тревоге и вышел в район сосредоточения. Идет погрузка боезапаса. Вторая полевая батарея вышла из парка, следует в район сосредоточения.

– Здравствуйте, товарищи командиры. Отряды крымского хана Богатур-Гирея две недели назад атаковали несколько районов на юге России. Силы противника оцениваются как 40–50 тысяч сабель при нескольких орудиях. Атакованы и взяты города Путивль, Севск и Рыльск. Противник действует тремя большими ордами. В настоящее время рейд ими завершен, захвачено большое количество пленных, и он имеет большой обоз из награбленного. Смирно! Слушай боевой приказ! Батальону изготовиться к маршу по маршруту: Гвардейское – Ниен, где будет организована переправа и пополнен запас горючего. Далее следовать на Новгород – Валдай – Тверь – Москва – Тула – Курск – Белгородская крепость. Возимый запас топлива не должен опускаться ниже 1200 километров на каждую единицу техники до самой крепости. Произвести разведку местности, обнаружить противника, который отходит сейчас в сторону Перекопа, отбить пленных, противника уничтожить. Вот письменный приказ от боярской думы, приказывающий комендантам и воеводам оказывать вам поддержку и обеспечивать снабжением. Стрешнев, главное в этом рейде связь и взаимодействие. Получи деньги, вот приказ. Действуйте с максимально возможной скоростью. Все свободны. Исполняйте. Водород и оболочки не забудьте.

Иван Владимирович Долгорукий, а он считался главным воеводой объединенного войска московского, рукой поправил отвалившуюся челюсть, оправил бороду:

– Государь, дозволь на войско твое глянуть, и пошто нас не задействовал?

– Вы за ними не успеете. Ну, а гвардию? Посмотрите, посмотрите, но не сегодня. Днями. – я снял опять трубку телефона и приказал начать погрузку запланированного количества топлива и боеприпасов для отправки их в Новгород. Оказался я в положении Николая Первого перед Крымской войной! Транспорта нет, горючего на той стороне практически нет. Поляки Днепр перекрывают. Древние наволоки не действуют. Все четыре землечерпалки отправляю заканчивать Волго-Балт, причем одну из них по прошлогоднему пути пробивать канал из Онеги в Онегу. И чтоб в этом году каналы были закончены.