– Да, я поняла, – совсем тихо проговорила Марина. На этом запись резко оборвалась – батарейка все-таки села.

Итак, история приобретает новый поворот. Выясняется, что отношения между моей подопечной и инструктором не такие доверительные и безоблачные, как казалось раньше. Жанна угрожала Марине, ставя на кон самое дорогое, что было у девчонки, – ее обожаемого коня. Наверно, девчонка вызнала нечто серьезное, раз инструктор так ее запугивала. Вот только какие скелеты хранятся в шкафу у Лебедевой? Это мне предстояло узнать, и чем скорее – тем лучше. Хорошо, что ночью я успела установить новые «жучки» – буду надеяться, что получу новую информацию, которая прольет свет на все эти таинственные недоразумения.

Я посмотрела на часы. Уже почти девять, надо срочно ехать на ипподром. В мои планы входило допросить Жанну, Лену – если та все-таки объявится, если нет – узнаю ее адрес и номер телефона уже проверенным способом, – и, конечно же, Марину. Первая на очереди стоит тренер, ведь я ее увижу на конюшне первой. Как бы мне отменить свою тренировку? Занятие верховой ездой мне сейчас совершенно некстати, дорога каждая секунда, и тратить целый час на общение с плюшевой Таволгой я не хотела.

Тетя Мила сделала робкую попытку накормить меня каким-то своим новым блюдом, но я даже не удостоила ее вежливым отказом – схватила сумку со всем необходимым, коротко мотнула головой – «здрасьте и до свидания, объясню все позже», и выбежала из дома.

Как назло, на дороге какой-то ненормальный умудрился вписаться в багажник впереди едущей иномарки, в результате чего образовался затор. Я ругала невнимательного водителя на чем свет стоит – не мог устроить аварию в другом месте, и везет же мне сегодня! Как могла, пыталась успокоиться – сейчас от меня ничего не зависит, и от того, что я нервничаю, пробка не рассосется. Пришлось ползти еле-еле – мне оставалось только с отчаянием смотреть, как стрелка наручных часов неумолимо приближается к десяти. Хотя во всем есть свои плюсы – если я опоздаю на занятие, Жанна, возможно, рассердится и устроит мне наказание в виде лишения лошади. Это было бы мне только на руку – надо лишь придумать, как устроить инструктору допрос. Конечно, я могу раскрыть карты и выпытать признание угрозами, но если я ошибаюсь и секрет Лебедевой не имеет никакого отношения к моему расследованию? Тогда о посещении ипподрома придется забыть и придумывать новый способ присматривать за Мариной. Значит, действовать нужно скрытно, так, чтобы Жанна ни о чем не догадалась…

Наконец я доползла до места аварии и с облегчением объехала «поцеловавшиеся» машины. К счастью, дальнейший путь не «обрадовал» меня неприятными сюрпризами, и я быстро доехала до территории ипподрома. Увы, в голове не было ни одной мало-мальски удачной мысли насчет разговора с тренером. Что поделать, буду решать задачи по мере их поступления, то есть соображать на ходу.

На кругу верховых лошадей не было – работали только запряженные в качалки. Жанну я тоже нигде не увидела, поэтому первым делом решила наведаться в быташку. Прошло уже полчаса моей запланированной тренировки, значит, инструктор либо занимается с другим учеником, либо спокойно пьет себе чаек в раздевалке или в тренерской. Кстати, а у Жанны имеется отдельная комната? Или инструктора используют раздевалку наравне с учениками?..

Пока я бежала через поросшее травой поле, меня едва не сшиб холодный порыв ветра. Надо же, как быстро изменилась погода – еще ночью была тишь, а сейчас небо затянули свинцовые облака, предвещающие ливень или грозу. И кому в такую погоду охота заниматься верховой ездой?..

Уже находясь в проходе, я поняла, что в быташке творится нечто странное. До меня донеслись чьи-то причитания и судорожные, истеричные рыдания. Неужели произошла еще какая-то трагедия, и я опоздала? В голове роились самые тревожные предчувствия. Вдруг, пока я ехала, некто все-таки добрался до Марины? Что, если девчонка приехала раньше, а я не уследила за ней? Обычно она является не раньше одиннадцати, но вполне может статься, Жанна велела прийти ей к десяти, а я об этом не знала. Я же слышала их ссору, вдруг тренер вздумала убрать Кузнецову, чтобы та ненароком не выдала ее тайну?.. И почему меня угораздило попасть в пробку именно сегодня?..

Я ворвалась в быташку, ожидая увидеть что угодно, включая мертвую Марину и оплакивающих ее компаньонок. Но Кузнецовой, равно как и других знакомых мне учениц Лебедевой, в раздевалке не было. На табуретке сидела и всхлипывала какая-то неизвестная полная женщина и маленькая девочка лет десяти, судя по всему, ее дочка. И мать, и девчонка были одеты в спортивную форму, а на голове девочки находился шлем, явно не ее размера. Лицо ребенка было измазано грязными разводами, а у женщины потекла тушь, в результате чего под глазами наметились черно-серые круги. На мое появление парочка отреагировала новыми потоками слез, и я в замешательстве остановилась.

– Что тут происходит? – спросила я, дабы внести ясность в странную ситуацию.

– Растоптали, – завыла женщина протяжным низким голосом. – Мы больше сюда никогда не придем! Это ужасно!

– Кого растоптали? – в ужасе остолбенела я. – Кто? Когда?

– Ее! – ответил мне ребенок. – Олю Краснову!

У меня отлегло от сердца. Значит, Марина жива, а для меня главное – сохранность вверенного мне клиента. Но облегчение сменилось тревогой – на ипподроме произошла новая трагедия, и похоже, на сей раз все серьезно. Незнакомая мне Оля Краснова, видимо, стала очередной жертвой. Нет, тревога делу не поможет. Надо собраться и выяснить все детали.

– Можете рассказать толком, что здесь творится? – спокойно спросила я. – Хватит рыдать, расскажите, кто и как растоптал эту Олю и кто она такая?

– Она с нами занималась, – девчонка оказалась в более адекватном состоянии, чем ее грузная мамаша, которая так и не могла успокоиться. – На манеже, у Ирины Викторовны.

– У Ирины Викторовны? – переспросила я. – Она – тоже инструктор, как Жанна Константиновна?

– Ага, – мотнула головой девочка. – Она нашу группу учит, меня, маму, Олю, Наташу и Женю. Мы обычно впятером ездим, я на Бобе, мама на Тарифе, Оля, Наташа и Женя всегда на разных. Я сегодня на Тарифе ездила!

– Ну и? – невежливо прервала я рассказ ребенка о лошадях – сейчас мне абсолютно без разницы, кто на ком занимается. Но девочка, видимо, считала, что сообщает мне крайне важную информацию, и, не обращая внимания на мое нетерпение, продолжила:

– А Оле дали Лешу, и она поехала на круг, а мы все пошли на манеж. Мама села на Боба, она шагает, а я уже рысью могу ездить! А ходим мы обе недавно, вот!

Похоже, девчонка уже забыла про растоптанную Олю – куда интереснее рассказывать о своих успехах. Я смирилась с тем, что придется ждать, пока она дойдет до сути дела, и без комментариев слушала затянувшееся повествование ребенка.

– А потом Бомбей, на котором Наташа была, стал драться с Тарифом! – выдала мне рассказчица. – Тариф тоже стал беситься, Ирина Викторовна нам сказала осторожнее ездить, потому что погода сегодня плохая и лошади бесятся.

Так, уже что-то проясняется. Я начинала догадываться о возможных причинах несчастья с Олей. Если на манеже занималась группа новичков, скорее всего, эта самая Оля не справилась с конем – Лешей, то есть Линкором. Надя рассказывала, что он рысак и легко обгоняет даже галопирующую лошадь. Леша понес Олю, она не удержалась, упала, и конь растоптал ее? Ужас какой-то. Нет уж, пожалуй, буду приходить на конюшню с отговорками – вроде плохо себя чувствую, заниматься не могу, но с удовольствием понаблюдаю за лошадками…