ковшом по лбу. Тим рассмеялся. Начал расстегивать мне халат. Я ударила его по рукам. Тим опять усмехнулся. Ему все это нравилось. Он развлекался. На губах появилась противная улыбка. Мерзкая улыбка, которую хотелось стереть.

Схватил меня за ногу, закидывая ее себе за спину.

— Не смей, — прошептала я, хлюпая носом.

— Буду. Дерись не дерись, но я буду с тобой. С такой сладкой. Желанной. Я хочу быть с тобой. Боюсь потерять.

— Ты все для этого делаешь.

— Знаю, — ответил он, продолжая меня трахать. Я могла его оттолкнуть. Опять попытаться ударить, тем более ковшик продолжал оставаться у меня в руке, но я почему-то замерла. Смотрела куда-то поверх его плеча и ждала, когда он закончит. Тим отобрал у меня ковшик. Кинул его в сторону ванны. Расстегнул пуговицу, чтоб удобнее было оголить грудь. Довольно улыбнулся.

— У меня уже ноги затекли.

— Угу. Но придется потерпеть. Я только начал. Ухватись за плечи.

— Нет.

— Иначе упадешь, — прошептал он.

— Ты мне машинку сломаешь…

— Плевать. На все плевать.

Усталость. Я почувствовала, что начала падать. Тим только крепче прижал меня к себе. Я машинально схватилась за его плечи. Что-то животное было во всем этом. Эмоциональное. Меня затрясло. Умом я понимала, что это физиологическое. Он слишком долго терся об эрогенную зону, вот и тело отреагировало. Я закрыла глаза, отдаваясь чувству. Он кончил. Я чувствовала, как жидкость потекла по ноге. Я хотела отодвинуться, но Тим не дал. Поцеловал меня в ключицу. Отпустил мою ногу, но я с трудом стояла. Закружилась голова.

— Я тебя…

— Ненавидишь? Не простишь? — спросил он, скользя губами по коже. — Имеешь право.

Он опять посмотрел на меня. Противная улыбка взбесила. Я ударила его по щеке. Испугалась. Вся сжалась, ожидая ответного удара. Он отошел. Потер щеку. В этот раз уже улыбнулся более мягко.

— Заслужено.

Мне было обидно. Неприятно. Больно. Хотелось сделать так, чтоб было также и ему плохо, как и мне. Хотелось его ударить, но я смотрела на него и сжимала кулаки. Тим пожал плечами. Подошел к ванне. Я не стала смотреть, как он приводит себя в порядок. Отвернулась. Он не стал ничего говорить. Ушел из ванной. Через минуту я услышала, как хлопнула дверь.

Хотелось… А я не знаю, чего мне хотелось. Забыться? Отмыться? Не знаю. Одно я могла сказать точно: я не хотела ни о чем думать.

На автомате я помылась. Вернулась в комнату. Рита сидела за компьютером и чего-то печатала, надев здоровые наушники. Я легла к себе и накрылась одеялом. Правда, думать совсем не хотелось. Но решать же чего-то было надо. Вместо этого хотелось накрыться с головой и представить, что я в домике, а все проблемы остались вне этого домика.

— Мам, ты как? — Нормально.

— Я вижу. Тебе лед принести? А то синяк будет.

— Не хочу. Мне холодно и без льда.

— На фига ты с ним встречаешься? — спросила она.

— А зачем ты встречаешься с Игорем? На этот разговор закончился. Рита только надула губы. Я не стала с ней разговаривать. Хочет дуться, так пусть дуется. Но не ей в меня камень кидать.

Я задремала, решив, что все решиться со временем. Даже сон снился, что я спускалась в какую-то пещеру. За спиной был дождь, гром и молния, а в пещере было тепло и уютно. Так уютно, что выбираться я не хотела, а хотела спуститься только ниже.

— Мам, твой кавалер пришел. Он нам сейчас дом разнесет, — сказала Рита.

Я сразу подскочила. Гром оказался стуком в дверь. Похоже, Тим вернулся. Девять вечера. Я подскочила. Зашла на кухню и взяла скалку.

— Какого ты сюда притащился? Я тебя сейчас огрею, — довольно громко сказала я.

— Дверь открой.

— Нет.

— Будем соседей будить? — спросил Тим. За дверью раздался довольный лай Риса.

— Тим, это уже ни в какие ворота не входит, — сказала я, открывая дверь.

— Все вполне нормально, — ответил Тим. В руках у него был полиэтиленовый пакет. Рис быстро прошел в квартиру и пошел ее исследовать. Тим же посмотрел на скалку в руках. Вопросительно поднял бровь. — Если хочешь, то можешь меня ей огреть. Можешь посадить. Но я такой, какой есть. Не лучше и не хуже других.

— Я устала.

— И я устал. Поэтому сегодня я ночую у тебя.

— Совсем…

— Я давно сошел с ума. Уже к этому привык.

— Ты ведешь себя, как будто это твой дом.

— А ты удивляешься моей наглости и не знаешь, что с ней делать, — ответил Тим. — Я пришел мириться. Вот.

Он протянул пакет. В нем лежали сухофрукты и груши. Я посмотрела на Тима. Он нервно дернул плечом, но при этом в его глазах была уже знакомая пустота.

— А если я не захочу мириться? — спросила я. — Что будешь делать?

— Не знаю. Хочешь проверить? Мы молчали. Этот коридор уже стал каким-то привычным местом для наших выяснений отношений. И совсем неподходящие место.

— Думаешь, что это так просто? Вот прийти и сказать, что просишь прощения? — Я искренне этого хочу, — прислоняясь к стене, ответил Тим. — Веду себя порой не лучшим образом, но мне тогда показалось, что мы с тобой расстанемся. А если терять нечего, то можно и не сдерживаться.

— Я это заметила.

— Марусь, ну, чего ты хочешь от меня?

— Чтоб ты прекратил ломиться ко мне в дом.

— Может, ко мне переедешь? Тогда я перестану к тебе стучаться.

— Чтоб быть игрушкой избалованного мальчишки? Не дождешься.

— Ты не игрушка. И мне не надо было тебе все это говорить, — сказал Тим.

— И не надо делать.

— Но сделанного не вернешь. Поэтому давай пойдем дальше. Я у тебя сегодня переночую.

Он не спрашивал. Просто сказал. Прошел в комнату, где Рита гладила пса. Скинул с моей кровати подушку и взял покрывало. Вскоре он уже лежал на полу, готовясь ко сну.

— Иди к себе.

— Сказал же, что я никуда от тебя не денусь. Буду спать тут, — ответил Тим. — Если хочешь, то вызывай полицию. Они меня с радостью заберут. Поводов много. Или дай выспаться.

Рита вопросительно на меня посмотрела. Я лишь пожала плечами. К такой наглости я была не готова. Если честно, то растерялась. Рис же увидел, что Тим устроился на полу, и решил к нему присоединиться.

— Будем вызывать полицию? — спросила Рита.

— Пусть спят, — ответила я. — Завтра разберемся.

Завтра. Сейчас хотелось вернуться в уютную пещеру, где было тепло и безопасно. Не думать о Тиме, который вел себя слишком непредсказуемо и неадекватно. Не думать о Рите и Игоре. Не думать о работе. Отложить все в дальний угол и забыть обо