вам вот что скажу: меньше топчитесь на лагерных аллеях, сидите в палатках. Почаще ходите в походы, купайтесь, загорайте! Долой рубахи! Долой ботинки и тапочки! Больше работы мускулам! Если ты здоров — не жалей рук и ног, так чтоб к ночи замертво на койку… Хорошо сходить на денек-другой в соседний колхоз, на полевой стан, потрудиться. От этого и сил и здоровья прибудет. А вам, — она посмотрела на ребят нашего отряда, — вам уже скоро пора в путь-дорогу, в большую трудовую жизнь!.. Нечего в «ручеек» играть!

— А мы и трудимся! — подхватила Нина Васильевна. — У нас есть часы трудового воспитания, — и как-то неуверенно добавила: — Верстаки…

— Что? Верстаки? В лагере?! — удивилась Екатерина Ильинична.

И тут Нину Васильевну выручил Венька. Он вскочил и торжественно заявил:

— Мы сделали действующую модель трехступенчатой ракеты! Хотите, сегодня же запустим? — И гордым взглядом обвел всех.

Сашка Кикнадзе тоже не удержался:

— И школа верховой езды есть!

— И теневой театр! — хором закричали девчонки.

У Екатерины Ильиничны загорелись глаза.

— Нина, что же ты мне всего этого не говорила?

— Не все, не все же сразу, — смущенно ответила Нина Васильевна. И тут же начала нас хвалить: — У меня, знаешь, какие ребята! Только держись! Никому спуску не дают! — и обратилась к нам: — Споем Екатерине Ильиничне частушки?

Нас просить не пришлось. Пели оба отряда. И припев не забыли:

Нин-Вас, Нин-Вас,

Улыбнитесь вы хоть раз!

Екатерина Ильинична смеялась всю дорогу до самого лагеря.

Ракета летит в космос

Когда мы проходили мимо стадиона, на огражденном «ракетодроме» Венька и Павлик уже устанавливали направляющие рельсы. Возле них хлопотало человек шесть. Среди них был Демьян Захарович и, конечно, Захар. Он суетился больше всех, словно был самым главным. Малыши кружили, как спутники, вокруг палаточных двориков и разносили всякие слухи. Одни говорили, что ракету закопали в землю, другие — что закапывают снаряды для ее запуска.

Екатерине Ильиничне показали модель атомного ледокола и еще штук двадцать разных моделей: самолеты, катера, комбайны…

Очень весело было, когда показывала свои достижения «школа верховой езды». Сначала ездили «мастера» конного спорта, а потом катали желающих. Сашка дважды садился на коня. Первый раз ехал и держался за уздечку, а второй раз отпустил ее, скрестил руки на груди и кричал: «Смотрите, показываю класс!» Его счастье, что конь ходил, как сонная муха.

Предложили прокатиться и Екатерине Ильиничне. Она сперва чуть было не согласилась, но потом заявила:

— Нет, это не мой конек! Я на таких не езжу. И потом, если уж падать, то с хорошего коня, а не с этого Росинанта.

Во время ужина в столовой объявили, что ровно в 20 часов 30 минут, перед вечерней линейкой, будет произведен запуск космического трехступенчатого корабля типа «ЧМ-1» конструкторов Чижевского и Малишевского.

Из столовой весь лагерь потянулся на стадион. Задержались только Екатерина Ильинична и небольшая группа девочек. Оказывается, Лебедева заинтересовалась вышиванием. Она долго с любопытством разглядывала работу девчонок и давала им всякие советы.

На стадионе гремели динамики, ребята шумели и почему-то все смотрели на темнеющее небо и первые звезды. Кто-то закричал:

— Смотрите, смотрите, спутник летит!

Но никакого спутника не было. Просто ребятам уже мерещилось.

Скамеек на всех не хватило, и из столовой через весь лагерь начали тащить стулья.

Я побежал в штаб-мастерскую, чтобы не прозевать момента, когда будут заряжать ракету.

Заряжал сам Демьян Захарович. В домике была абсолютная тишина. Когда все было готово, Захар не удержался и, подпрыгивая, побежал сообщать.

— Несут! Несут! — орал он на весь лагерь.

Венька и Павлик не спеша на вытянутых руках несли ракету. Демьян Захарович неотступно следовал за ними. Когда эта процессия появилась возле стадиона, все встали, чтобы получше разглядеть «чудо техники».

Из динамиков полился торжественный марш. Все замолчали и уставились на модель. А она совершала круг почета. Ярко-голубая, с красными полосами на боках, она важно плыла, поблескивая целлулоидными окошками и алюминиевыми открылками. Она плыла, обрастая, как снежный ком, любопытными малышами, которые галдели.

— Настоящая! — утверждали одни.

— Нет, пробная! — объясняли другие.

— С живым человеком! — кричали первые. — Вон даже ноги сзади торчат…

— Это не ноги, а ракеты! — растолковывали знатоки.

Чего только не выдумывали болельщики, пока модель совершала путь до своего ракетодрома! И вот, наконец, конструкторы вошли за ограду. Шагах в двадцати от нее образовалось оцепление. Репродукторы захлебнулись на полуслове. Тишина, словно вата, забила уши.

Всем было видно, как опустили ракету в направляющие рельсы. Теперь она стояла вертикально, решительно устремись в звездное небо.

За забором лагеря начали появляться люди. Они тоже молча стояли в ожидании. Венька и Павлик отошли от ракеты шагов на пятнадцать. В руках у Веньки появился красный флажок. Демьян Захарович остановился возле Веньки и кивнул головой.

Венька взмахнул в воздухе флажком и сиплым от волнения, но громким голосом скомандовал:

— Включить!

Демьян Захарович, присев на корточки, поджег шнур. И тотчас же огненный мышонок с шипением побежал по земле. Возле самой ракеты он на миг как будто погас, и из-под ее основания вдруг вырвался сноп желтого пламени. «Шшур-р-шшш!» — метнулось во все стороны, и ракета медленно, как бы нехотя, поползла вверх. Потом пламя стало синим, шипение перешло в свист, и снаряд рванулся в небо, увлекая за собой длинный огненный хвост. Головы, как по команде, вскинулись вверх. И только когда на высоте из ракеты вырвался новый сноп пламени и она совершила второй скачок, стадион взорвался от громового «ура» и аплодисментов…

Вскоре последовала последняя, третья, далекая вспышка. Ракета стала почти невидимой, но последние искры осветили купол раскрывшегося парашюта. Наш «космический корабль» стал медленно опускаться на землю.

Шум на стадионе уже не стихал. К месту, куда спускалась ракета, понеслись ребята. Возвращались они не спеша, бережно передавая из рук в руки уцелевшую модель…

Павлика и Веньку долго качали, а звуки горна тонули в веселых криках…

К торжественному спуску флага вызвали, конечно, главных конструкторов ракеты. Жора-баянист играл марш авиаторов «Все выше, и выше, и выше стремим мы полет наших птиц!», и флаг упрямо рвался вверх. Так закончился этот полный необычных событий праздничный день…

Когда перед сном я стелил постель, меня вызвал из палатки Женька Быков. Он смотрел на землю и крутил