– Виталий. – Алина собрала все мужество и решила, что, если сейчас она не достучится до любимого, это конец. – Я вижу, что тебе тяжело. Скажи мне, наконец, что произошло?

– Алиночка, мой друг попал в беду. Мой самый лучший друг.

У Тихомировой отлегло от сердца не потому, что она самая заслуженная эгоистка в мире, вовсе нет. Она поняла, что отстраненность Виталия не имеет отношения к ним двоим, а все остальное поправимо.

– Рассказывай, пожалуйста.

– Понимаешь, мы вместе учились, вместе выпускались. Он мне ближе, чем брат. И вдруг такое. – Виталий обхватил голову руками. Выглядело это ужасно и нелепо, как в плохой мелодраме. Здоровый красивый мужик заламывает руки в истерике. Но Алине было не до критики.

– Виталий, какое, объясни по-человечески! – Слезы обиды уже давно высохли, но ощущение беды не отпускало.

– Авария, нет, я неправильно выразился. Катастрофа. – Виталий бросал слова тяжело, делая долгие и трудные паузы. – Автомобильная. Есть жертвы. Я Дениса не оправдываю. Он любитель выпить. И самое страшное, что, когда все это произошло, он был изрядно подшофе за рулем. Но сейчас это не важно. Человеку грозит тюрьма. Срок. А ему всего двадцать четыре года, и он мой лучший друг.

Чем можно помочь в такой ситуации? Как утешить? С одной стороны, ясно как день, что человек собственным поведением определил себе жизненный путь на несколько лет вперед, с другой – жалко лучшего друга, дурака безответственного, которого тюрьма наверняка искалечит и погубит, а скорее всего, уничтожит как личность. Какие говорить слова, как объяснить, что уже произошла беда, что исправить ничего нельзя.

– Я должен ехать в Питер. Прости, Алина, сейчас это важнее всего, – выговорил Виталий, и взгляд его опять стал чужим, незнакомым и отстраненным. Он уже был не с ней, Алина это поняла сразу.

Слова Виталия резанули по сердцу не по-детски. Нормально все и логично, особенно со стороны. А ничего, что они собирались пожениться на этой неделе? Об этом сейчас кто-нибудь думает? Она, наверное, эгоистка, что в такой ситуации ей больше всего жалко не этого неизвестного Дениса, который рассекал просторы шоссейных дорог в состоянии алкогольного опьянения и попал в очень непростую ситуацию, а себя, любимую. Но это же неправильно, это просто какая-то совершенно несправедливая история. Еще сегодня, до этого звонка, она была счастлива, как никогда, и вдруг такой облом. Несправедливо это все, этот неизвестный Денис, которому она искренне сочувствует, не только покалечил пешеходов на дороге, он, не зная и не ведая про ее существование, сейчас убивает лично ее, Алину Тихомирову, рушит все мечты, лишает надежды на будущее. Это так несправедливо, что нет сил поверить в то, что сказка закончилась прозаично и конец ее оказался не счастливым, а трагическим.

– Виталий, – старясь держать себя в руках из последних сил, произнесла Алина, – мне кажется, что твой отъезд ничего не изменит.

Виталий дернулся, во взгляде его сквозило жуткое раздражение, словно она сейчас произнесла несусветную глупость. Но Алина решила не сдаваться.

– Чем ты лично в такой ситуации способен помочь своему другу? Я, например, не очень четко себе представляю. Ты обыкновенный человек. Ты даже не милиционер. Чем ты можешь помочь своему товарищу?

Возникла длинная напряженная пауза. Виталий не поднимал головы, он молчал так бесконечно долго, что Алина прокляла все на свете. Она, наверное, сказала что-то не то, она чувствовала, что не права, но ей было обидно до слез, что все надежды и мечты летят к чертовой матери. Ведь она так любит Виталия, она готова ради этого чувства мчаться на край света, бросить все, лишь бы быть рядом с любимым. И тут непонятно почему странным и непредсказуемым образом в ее жизнь вмешиваются черные силы и рушат все надежды и мечты.

– Я думал, что ты добрее. – На лице Виталия появилась горькая ухмылка.

Лучше бы он не говорил этих чужих и обидных слов. Хлесткость удара не поддавалась описанию. Алине захотелось исчезнуть, раствориться, умереть. Только бы не слышать этих слов и не видеть презрительного взгляда любимых глаз. Она почувствовала себя настолько глупой и ничтожной, что главным желанием у нее было встать на колени и просить прощения за неимоверную глупость, которую она сотворила. Алина мгновенно забыла про собственные надежды и обиды, главным было одно – поддержать любимого и вернуть его доверие к себе, объяснить ему, что она ни в чем не виновата. Она знает, что Виталий любит ее, он сумеет простить ее за минутную слабость. Он должен понять, что ее слова прозвучали не в осуждение, они были обыкновенной, естественной защитой. Ей так не хочется, чтобы, появившись вчера, он завтра исчез из ее жизни. Она не может его отпустить, она просто умрет без него.

– Я могу чем-нибудь помочь? – не надеясь на ответ, робко спросила Алина.

– Вряд ли. Денису выставили счет, я думаю, у тебя таких денег нет, – хмуро ответил Виталий.

– Деньги? Да, конечно, деньги. Деньги – это самый лучший вариант. Ты только скажи, сколько нужно денег, пожалуйста.

– Алина, цифра какая-то сумасшедшая. Я не понимаю еще пока, как помочь человеку и разрулить ситуацию. Но Денис нанял адвоката, который озвучил нереальную цифру за спасение.

– Виталий, как ты не понимаешь? Если просят денег, уже хорошо. Значит, можно человека вытащить. Говори, сколько нужно денег. Мы же не каменные. По сусекам поскребем. Кроме нас, у Дениса друзья и родственники имеются. Поможем всем миром. Если ты говоришь, что парень хороший, значит, надо спасать.

– Боюсь, сусеков и родственников не хватит.

– Да ладно. Это все ерунда. Главное, что озвучили цену. Это уже почти гарантия, что дело закончится в пользу твоего друга.

– Алина, что ты лезешь не в свое дело? Что ты в этом понимаешь? – Виталий почти орал.

– С какой стати ты на меня голос повышаешь, я-то в чем виновата? – Тихомирова так растерялась, что не знала, что делать.

– Прости, дорогая, прости меня. Я очень расстроился.

– Виталий, скажи, сколько просят денег. Я тебя умоляю. Деньги – это ерунда. Их всегда можно найти, что-то продать, занять, в конце концов, взять кредит.

– Денег просят много, чтобы разрулить ситуацию. Семьсот тысяч. Зажрались, сволочи. Куют бабки на чужом горе без зазрения совести. – Виталий был взвинчен и возмущен до невозможности.

– Семьсот тысяч чего? – холодея от ужаса, спросила Алина.

– Рублей. Счастье, что не долларов. Проклятые мздоимцы! – Виталий с такой силой ударил кулаком по столу, что посетители за соседним столиком вздрогнули, как по команде, и воззрились на них. Но то, что они привлекли внимание окружающих, не смутило. Алине не пришло в голову, что ситуация ее не должна касаться никаким боком. Все, что волнует Виталия, за что он переживает, касается и ее. И совершенно не важно, что она не знает человека, попавшего в крайне неприятную историю. Дело не в Денисе, она не имеет права бросить любимого и не поддержать его. Хотя фактически может она не очень много.