Оборачиваясь к вошедшим, Света растянула губы в приветливой улыбке. Федор повел себя так же: широко улыбнулся, пропустив Ванечки-ну мерзкую фразу мимо ушей.

— Светлана! — снова зарокотал Фирсов. — Смотри, кого я привел!

Из-за спины мужа выплыл носатый сутулый мужчинка в кожаных брюках, нелепо обвисших на костлявой заднице.

— Не узнаешь? — радовался Ванечка. — Это же Гарик Симонян!

— А! — коротко откликнулась Света.

Представленный с таким апломбом гость бросился обнимать хозяйку.

— Света! Ты все молодеешь и хорошеешь! — щебетал Симонян, лапая ее.

— Да-да, — торопливо высвободилась из его рук Света.

— Идешь к женщинам? — сказал Фирсов некстати. — Не забудь плетку!

— Ну зачем же так? — пробормотал Гарик и снова резво потянулся к Свете. Она ловко увернулась и спряталась за брата. Симонян, не успев затормозить, уткнулся носом в пеструю грудь Федора. Гарик поднял голову — Федор смотрел на него сверху вниз.

— Мой брат, Федор, — представила Света.

— Очень приятно, — ответил Симонян.

— А это Павел Петрович Седов.

Все обернулись к рыжему сыщику, но он не смутился, отвесив ироничный полупоклон. Свете не хотелось говорить о причинах его визита, поэтому она не нашла объяснения его присутствию. К счастью, Фирсов сразу же забыл о постороннем мужчине в своем доме.

— Случайно Гарика встретил! Он к нам в Думу пришел, чтобы рисовать портрет Гориславского. Гарик, ты с этой суки сдери бабок побольше: он такие деньги через нацпроекты отмывает, что даже я завидую.

— Сейчас будем обедать, — сказала Света.

Фирсов, продолжая рассказывать о своих успехах в деле обогащения за государственный счет, потянул Симоняна в сторону столовой, Федор отлучился в ванную мыть с дороги руки. Света нырнула в кухню, а Седов последовал за ней.

— Можно я останусь на обед?

— Павел, я уже пригласила вас! Конечно оставайтесь! Познакомитесь с Федей поближе.

Света крутилась по кухне, будто исполняла магический танец.

— Откуда он приехал?

— Из Москвы. Он там работает в банке. Федя получил образование за границей. Он необыкновенный!

— И очень яркий.

— Да, он талантливый и умный! — Света поставила на поднос хлебницу, супницу и тарелку с пирожками. — Поможете?

Седов поднял самобранку, ощутив ее вес:

— Ох!.. Светлана, не говорите остальным о том, кто я и зачем пришел! Давайте скажем, что я наглый страховой агент, от которого вы не можете отвязаться.

— Даже Феде так сказать?

— Пока — да.

— Ладно. — Света отвернулась к шипящей сковороде, а Паша понес свою ношу в столовую.

Обед прошел не так чтобы очень гладко.

— Ах, какой божественный суп! — воскликнул Симонян.

— Пересолен, и вообще я грибной не люблю! — отозвался Ванечка.

— Света, ты типа богиня! — попытался сохранить сестре настроение Федор.

Света заметила, что он смотрит на Симоняна как-то уж очень заинтересованно. Она не сомневалась в ориентации брата, но ее удивило — чем ему интересно это мерзкое животное? Спросить сию минуту не смогла, а после — забыла.

— «Вкус — это одновременно и вес, и чаша весов, и тот, кто взвешивает; и горе живущим, которые хотят прожить без спора обо всем, что касается взвешивания!» — изрек Фирсов.

— Ванечка, ты новую книгу прочитал? — спросила Света.

— Да, Алистера Кроули, — ответил тот с достоинством. — Я читаю книги. Но женщинам этого не понять!

— Куда нам! — ответила Света.

— Ну, только не такой женщине, как Светочка! — лебезил Симонян.

Федя отвел от него взгляд. Заметил тоску во взгляде сестры и сказал:

— В аэропорту я типа газету купил, а там такая тема, что народ церкви жжет. Чё за хрень тут у вас?

— Сатанисты это. — Фирсов, разумеется, был в курсе. — Эти говнюки с жиру бесятся — в той секте одни крутые собрались! На перевернутые кресты мочатся, «Отче наш» задом наперед читают, а теперь еще вот людей режут и их кровь пьют, а потом церкви жгут. Сволочи! Главное — губернатор их покрывает! Вот потому их еще и не посадили, сволочей!

— Не посадили, потому что нет фактов, доказывающих их вину, — не выдержал Седов.

Фирсов обратил на него всю свою ораторскую мощь:

— А вы кто такой, позвольте спросить? Вы юрист? Вы адвокат дьявола? Как вы сюда попали?

— Это страховой агент, — стараясь выглядеть спокойной, пояснила Света.

— Вот и страхуйте себе на здоровье! Что, небось обрадовались, что храмы православные не застраховали? Теперь платить не надо! Вот из-за таких, как вы, мы так и живем! Вам все равно! Вами крутят сатанисты, вас грабят, насилуют и жгут, а вы молчите все. Законы все соблюдаете!

Когда Фирсов, вполне довольный собой, умолк, Седов поднялся со своего места и, сухо попрощавшись, направился к выходу. Симонян смотрел в тарелку, Федя вежливо попрощался:

— Чао, чувак!

Света вышла проводить «агента».

— Павел Петрович…

— Ничего. Все в порядке.

Уверенным и ласковым движением Седов положил ладонь ей на шею и притянул к себе. Его губы были шершавыми и теплыми, а в дыхании ощущался вкус знаменитых Светиных пирожков. Неожиданно для себя самой Света ответила на его поцелуй так, будто сто лет о нем мечтала. Через пятнадцать секунд рыжий сыщик отпустил ее и исчез за дверью.

В столовой Ванечка читал лекцию о сверхчеловеке.

10 октября

Все получилось невероятно, если иметь в виду ее судьбу, в которой никогда и ничего не происходило без осмысленных причин. И все из-за одного поцелуя; и только из-за того, что она так захотела.

Павел Петрович позвонил ей вчера утром, сказал, что будет ждать ее с этой минуты и до конца своей жизни. Сообщил, где именно.

Сутки после этого Света мучилась, пытаясь понять, что это за выходка такая. Из чего она проистекает — из наглости опытного бабника или сумасводящей самоуверенности влюбленного человека? Первый вариант выглядел наиболее вероятным, второй — очень желаемым.

Этим утром она решилась пойти. По дороге успокаивала себя: этот рыжий улыбчивый парень не похож на насильника, значит, у нее будет шанс просто уйти, если ей что-нибудь придется не по вкусу.

Он ждал, как и обещал, хоть она и не стала предупреждать о своем визите.

Встретил, не сказав ни слова, а только протянул к ней руки, и она, не нарушив молчания, шагнула в его объятия. Он вздохнул как ребенок, которому Дед Мороз подарил такое, о чем он не мог и мечтать. Света опустила голову ему на плечо.