— Что за ерунда такая! — с досадой сказала Аглая, захлопывая ведомость — только что она закончила принимать зачеты. — Как Новый год, так непременно потепление… Ты куда сейчас?

— На кладбище.

— Тьфу ты! Я же серьезно…

— И я серьезно. Я еще с утра думала съездить на кладбище, да вот все еще колеблюсь…

Аглая сделала сострадательное лицо:

— К маме?

— Нет, к папе. Я кое-что узнала недавно… Кажется, мой настоящий отец умер. Похоронен на одном из московских кладбищ. Я хотела съездить туда, чтобы посмотреть на его лицо. На фотографию то есть…

— Зачем? — странным голосом спросила Аглая. — Хотя глупый вопрос… Но тогда я с тобой. Я не могу отпустить тебя одну. Ты не против?

— Нет. Хотя не обещаю, что будет весело.

— Да ладно уж…

Мы вышли из института и сразу же поймали такси.

— С праздником, девочки, — сказал таксист, высаживая нас у конечного пункта. — Желаю хорошо повеселиться на Новый год…

— И вам того же! — горячо откликнулась Аглая.

— Только не здесь…

Мы прошли сквозь кирпичные ворота. Внутри, на кладбище, было тихо, лежал нетронутый белый снег, по черным деревьям прыгали галки.

— И где искомая могилка? — деловито спросила моя спутница. — Ты учти: по этим сугробам много не побегаешь, надо точно знать.

— Одиннадцатый сектор, как мне Алиса сказала…

— Какая еще Алиса?

— Да так, старая знакомая.

Полчаса мы бродили по утоптанным дорожкам среди оград и крестов, пока какой-то дедушка в ватном тулупе и со скребком не указал нам нужное направление.

Был третий час дня, мутное небо низко висело над головами, и, несмотря на некоторое потепление, даже в перчатках мерзли кончики пальцев. Неприятный, знобкий холод. Или холод тут ни при чем — просто я опять волнуюсь?..

Большинство могил было завалено снегом. Мы прыгали по сугробам, пытаясь отыскать нужную. Аглая взяла где-то веник и смахивала им снег с надгробий.

— Пустоземова Прасковья Никитична… Ого, девяносто лет прожила старушка! Ну-ка, а кто у нас тут? Сестры Лопаткины, покоятся с миром… Послушай, Лизавета, а раньше я не замечала за тобой такой сентиментальности.

— Сама удивляюсь. Наверное, возраст. Или мистика какая-нибудь…

— Точно, мистика! Наверное, твой папаша раскаивается на том свете, что так и не повидал свою дочку…

— Я думаю, он не знал о моем существовании.

— Ты думаешь? Гарибзян Леокадия, заслуженный акушер… Опять не то.

Я была на соседней дорожке. И вдруг увидела гранитный камень и надпись на нем — «Георгий Кар».

— Нашла! — вскрикнула я. — Аглая, я нашла…

Простой камень за низкой железной оградкой и имя на нем. Даты жизни: родился — умер. И никакой фотографии.

Аглая бежала ко мне, проваливаясь в снег, на лице — любопытство и страх.

— Ты нашла, не я!.. — задыхаясь, крикнула она и едва успела подхватить очки, сделавшие очередную попытку соскочить с ее носа. — Это действительно мистика! Ну-ка, где он? Фотография есть?

Она водрузила очки обратно на нос и печально констатировала:

— Нет. А, впрочем, если б и была… Ты знаешь, что сходство близких родственников весьма относительно и по внешнему виду ничего не определишь? Скорее даже наоборот… У меня есть знакомая семья — так там мальчик как две капли воды похож на своего отчима… А я, например, совсем не похожа на отца, я — в маму. У папаши стопроцентное зрение было, он никогда не пользовался очками…

Странное чувство охватило меня, когда я стояла у ограды и смотрела на черный камень. Он или не он? Теперь уже не узнаешь… Как будто шевельнулось что-то в сердце — отозвалось? Нет, это от холода дрожит все внутри…

Я вдруг пожалела, что позвала с собой Аглаю — она стояла рядом, держа в руке веник, и рассуждала о генетическом сходстве. Она была милой и доброй женщиной, но сюда надо было прийти одной.

«Папа. Это ты?» — мысленно спросила я, словно он мог ответить.

…Я подхватила Аглаю под руку, и мы медленно побрели к выходу. Галки над нашими головами недовольно закричали, перепрыгивая с ветки на ветку…

— Ужасно замерзла, — пожаловалась я дома Саше. — Сейчас гуляли с Аглаей…

— Лиза, я тут кое-что обнаружил…

Он принес горячего чая с лимоном. Я сидела на диване, закутанная в теплое одеяло, пила чай, и мне было почти хорошо.

— Так что ты обнаружил? — улыбнулась я.

— Очень красивую вещь. Я раньше ее не видел. У тебя на столе лежала, в вазочке для цветов.

Я вспомнила — и едва не опрокинула чашку.

— Саша, это не мое! — произнесла я испуганно. — Я должна это вернуть…

Он принес браслет, который я забыла отдать Денису.

— Не твое? — с любопытством сказал Саша, разглядывая, как блестят гранаты. — Красивая вещь…

— Брось это… положи обратно! — умоляюще попросила я. — Такая глупая история…

— Расскажи, — тут же попросил он. — Нет, правда, расскажи! Что за история?

Несколько мгновений я колебалась, а потом поняла — надо, пора все объяснить Саше. Будет хуже, если снова появится Денис, и на сей раз при Саше…

— Этот браслет подарил мне мой бывший… м-м… Ну, в общем, мой бывший.

Кажется, до сих пор Саше не приходила в голову мысль, что у меня еще кто-то мог быть. Положительно, он совсем как ребенок!

— Кто? — с удивлением переспросил он.

— Тот, с кем я когда-то… Мой бывший бойфренд.

Я вовремя вспомнила словечко, которое часто употребляли мои студенты, — кажется, оно вполне нейтрально по своему звучанию.

— Давно?

— Несколько дней назад…

— Погоди, погоди! — вдруг нахмурился Саша. — Ты что, хочешь сказать, что ты встречалась со своим… бойфрендом и даже приняла от него подарок?

— Да. То есть нет! Дай мне объяснить…

Саша не на шутку разволновался, и мне тоже стало как-то не по себе.

— Ты мне ничего не сказала! Как его зовут?

— Денис. Так вот, Денис случайно встретил меня. Мы немного посидели с ним в одном кафе, поболтали…

— Поболтали?

— Да. Мы же не врагами с ним расстались когда-то, так что болтали просто, как старые друзья… И он чуть ли не силой заставил меня надеть этот браслет — хотя бы на минуту. Естественно, я собиралась вернуть его Денису, но… я забыла!

— А зачем он хотел тебе его подарить — ты что, не сказала, что выходишь замуж?

— Конечно, сказала! — горячо воскликнула я. — Он очень расстроился и попросил меня хотя бы примерить…