– Сколько угодно. Ему лет сорок, красавец, какихпоискать, не дурак и вряд ли нуждается в деньгах. По крайней мере, раскатываетна «Кадиллаке» с шофером. Мне кажется, что тебе нечего опасаться. В ихотношениях со старухой я не заметила ничего предосудительного. Она в нем душине чает, а он над ней слегка подшучивает, но похваливает, что, безусловно,льстит ее самолюбию. Жениться на ней он явно не собирается, да и она далека оттакой мысли. Мне кажется, это ее новая игрушка. Кстати, по его словам, онапросила князя обратить на меня внимание и, по возможности, заинтересовать, ивсе для того, чтобы уберечь твою семью от грозящего ей, по моей вине, распада.

– Хорошо зная старуху, я не удивляюсь, – буркнулВадим. – Что это за тип? Откуда он взялся?

– Приехал вроде бы из Вены, пишет книгу о своейродословной и копается в местных архивах. Это все, что удалось разузнать. Да ито с его слов. Он произвел неизгладимое впечатление на Юльку, так что можешь несомневаться, что-нибудь на него она нароет.

– Вы там не влюбились случайно?

– Мы близки к этому.

– Час от часу не легче. Кого тетушка умудриласьподцепить… Ты меня совсем не успокоила, даже наоборот. Я теперь не только затетку опасаюсь, но и за вас.

Мы простились с Вадимом, и я отбросила телефон в сторону.

– Обратила внимание на перстень у него на руке? –спросила Юлька, все еще пребывая в мечтах о князе.

– Ага.

– Занятная вещица.

Перстень в самом деле был исключительным. Огромный каменьжелтого цвета. Вещь явно антикварная, такой перстень вполне бы подошелвенценосной особе.

– Наследственное? – не унималась Юлька.

– Наверное. Хотя с таким же успехом может быть дешевой подделкой.

– Брось, парни вроде этого подделок не носят. Он что,поляк?

– Судя по имени, да.

– Надо было спросить.

– У тебя еще будет такая возможность.

– Уверена? – вздохнула Юлька.

– Конечно. Он тобой явно заинтересовался.

– Я думала, тобой.

– Со мной он любезничал по заданию Аделаиды.

– Прикольно будет, если выяснится, что он просто жулик,а тачка и прочее взяты напрокат, чтобы охмурять старух с деньгами.

– Тогда тебе ничего не светит, ты молода, прекрасна, иденег у тебя кот наплакал.

– Причем мне попался на редкость веселый котяра, изкоторого слез вообще не выжмешь, – заключила Юлька.

По дороге домой мы продолжали обсуждать Рагужанского. СлушаяЮльку, я пыталась понять, какое впечатление он произвел на меня. Двойственное.С одной стороны, он выглядел очень органично, с другой – было в нем нечтопоказное, словно он спешил заявить: я не такой, как все, впрочем, этоизвинительно. Наверное, я просто не встречала людей, подобных ему. Ранее саристократами мне беседовать не приходилось. Как его занесло в наш город? Хотяэто он объяснил. Живет здесь несколько месяцев, уединенно… Интересно, как онипознакомились с Аделаидой? Надо ее расспросить. Вот будет старухе радость,решит, что я влюбилась. Мои чувства далеки от этого, однако князь возбуждал остроелюбопытство, и я подумала: если он не позвонит, будет очень обидно.

Утром мы опять проспали и на работу собирались в страшнойспешке. Спускаясь по лестнице вприпрыжку, я обратила внимание на свой почтовыйящик, он успел распухнуть от корреспонденции, по большей части состоящей избесплатных газет, рекламных буклетов и прочей макулатуры. Я притормозила,доставая ключ, а Юлька шикнула:

– Нашла время.

– Две минуты нас не спасут, – отмахнулась я,открыла ящик и первым делом увидела желтый конверт, довольно большой. Взяла егов руки. Он был тяжелый. В конверте что-то звякнуло, а я, признаться,растерялась. На нем не было ни адреса, ни имени, вообще ничего. Юлька хмуронаблюдала за тем, как я верчу его в руках. – Его бросили в почтовыйящик, – не очень вразумительно заметила я.

– Вскрой конверт, – сказала Юлька вдруг осипшимголосом, и стало ясно: его содержимое очень ее беспокоит.

Я надорвала конверт, перевернула его, и на мою ладонь слегким бряцаньем упали два ключа, соединенные металлическим колечком. Большеничего внутри не было.

– Что это может означать? – спросила Юлька, глядяна ключи так, будто не они были в моих руках, а гремучая змея.

– Кто-то ошибся почтовым ящиком? – предположила я.

Юлька взяла у меня конверт, разорвала его по линии сгиба и развернула,наверное, надеялась, что на внутренней стороне есть какая-то надпись. Конверт ис внутренней стороны оказался совершенно чист.

– Точно кто-то ошибся ящиком, – с заметнымоблегчением решила я. – И что мне теперь делать с этими ключами?

Юлька молчала, но я поняла, что мое объяснение ее неустраивает, впрочем, я сама не верила в чью-то ошибку. Я сунула ключи в карман,давая понять: ломать голову не намерена, по крайней мере сейчас.

– Идем, – сказала я Юльке. С хмурым видом она шларядом со мной, сосредоточенно разглядывая ступени под ногами.

Мы молча сели в машину. Я повезла Юльку в редакцию. Когда мыподъехали к зданию, я сказала:

– Будут новости, звони.

И она, и я знали, что за новости я имею в виду. Черездвадцать минут я очутилась в своем кабинете и с прискорбием поняла:сосредоточиться на работе я попросту не в состоянии.

– Когда это кончится? – пожаловалась я вслухнеизвестно кому.

Если сосредоточиться на работе не получается, вскоре решилая, нужно попытаться удовлетворить свое любопытство. И я пошла к Пашке, который,как обычно, с праздным видом болтал с кем-то по телефону.

– Перезвоню, – буркнул он и уставился на меня,сначала с веселым озорством, а потом с недоумением. – Мыразорились? – после минутной паузы спросил он.

– Типун тебе на язык.

– Ты разбила машину? Переехала кошку? В твоем домевзорвался газ? Все, мои фантазии истощились. Скажи, почему у тебя такое лицо,точно ты пережила большое горе?

Я махнула рукой.

– Со мной все в порядке.

– Верится с трудом. Слушай, может, тебе поговорить сВадимом?

– О чем?