Впрочем, мне ведь вовсе не обязательно тратить на эту самую экскурсию целый день.

— Так значит, ты филолог, — сказала я Илье. — И собираешь старинные песни и сказания.

— Да, — кивнул он. — А еще пословицы, поговорки, заговоры, описания обрядов и прочие памятники устного народного творчества. Мне вчера сказали, что в вашем селе живет женщина, которая является с этом вопросе крупным специалистом. Вроде бы это она вчера организовала купальские игрища. Мне бы очень хотелось с ней познакомиться.

— Все верно, — подтвердила я. — Ее зовут Клавдия Константиновна.

— Ты отведешь меня к ней?

— Отведу.

— Здорово! — обрадовался Илья. — Знаешь, мне немного неловко. Я ведь тебе практически навязался. У тебя наверняка есть свои дела, поэтому я не буду надолго отвлекать на себя внимание. Побеседую немного с Клавдией Константиновной, соберу материал для работы и откланяюсь. Ты не против?

— Не против, — улыбнулась я. — Дела у меня действительно имеются, но помочь человеку в написании научной работы — это все-таки святое.

Пока мы шли к волховской ягине, меня не покидало ощущение, что Илья откуда-то знает секрет нашего волшебного села. Нет, он ни словом не обмолвился о ведьмах и колдунах, зато с ненавязчивым интересом спрашивал кому принадлежит тот или иной дом, а некоторые из них даже фотографировал. В частности, под прицел его объектива попали жилища местных оборотней, огневика и погодника. Возле них Илья замедлял шаг и будто принюхивался, а потом, как ни в чем не бывало шел за мной дальше.

Клавдия Константиновна встретила нас во дворе. В тот момент, когда мы вошли в ее калитку, ягиня занималась тем, что обрабатывала от сорняков расположенную прямо у крыльца большую круглую клумбу.

— Я тебя помню, мальчик, — сказала она Илье, после того, как я ей его представила и коротко изложила цель внезапного визита. — Ты вчера танцевал в Степановке у костра. По поводу фольклора я с тобой с удовольствием поговорю, эта тема — моя любимая.

Я было попыталась оставить этих двоих наедине, однако ягиня решительно взяла меня за руку и повела в дом вместе со своим неожиданным гостем.

От предложенного чая Илья сразу отказался, аргументируя это тем, что не имеет возможности задерживаться в Волховском надолго. Поэтому нас проводили в маленькую гостиную, где мы удобно разместились в старых красивых креслах.

— В каком университете ты учишься, Илья? — спросила у него Клавдия Константиновна.

— В КГПУ.

— О! — улыбнулась ягиня. — Знаю-знаю. Я проработала в этом вузе много лет.

— Вас там до сих пор помнят, — в ответ улыбнулся парень. — Это большая удача, что я смог попасть к вам в гости.

Следующие полчаса они обсуждали общих знакомых. Моя соседка с милой непосредственностью интересовалась здоровьем и карьерными успехами такого большого количества людей, что я едва не задремала. Илье эта беседа тоже особого удовольствия не доставила — на вопросы Клавдии Константиновны он отвечал скупо, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Собственно, это и понятно — обычным людям в Волховском все-таки не уютно.

Когда же ягиня перешла от расспросов к песням и сказаниям, гость оживился, включил на своем мобильном телефоне диктофон и весь превратился в слух. С меня также спало сонное оцепенение, потому как то, о чем теперь велся разговор, было действительно очень интересным.

Оказалось, что за столетия существования ведьминой деревни здесь накопилось столько самобытных сказок и преданий, что можно было написать целую диссертацию. Судя по загоревшимся глазам Ильи, он подумал о том же самом.

Между тем, рассказы о творящихся тут чудесах лично я воспринимала, как факты полуисторические. Если предание о злобном волхве оказалось правдой, почему бы не поверить в то, что на территории Волховского происходили столкновения семейств оборотней, жили целители, лечившие знатных дворян, и люди, которые одним своим словом могли остановить вооруженные отряды врагов?

Самый же горячий интерес и у меня, и у Ильи вызвали местные традиции и ритуалы, к которым Клавдия Константиновна перешла ближе к концу своего монолога. Этой темы, правда, она коснулась очень осторожно, не вдаваясь в особые подробности. А когда гость с некоторой настойчивостью начал выспрашивать у нее некоторые детали волховских обрядов, только улыбалась и пожимала плечами.

…Илья ушел из дома ягини в четвертом часу дня. Горячо поблагодарил за познавательный рассказ, от моего предложения проводить его до околицы отказался и очень резво потопал в сторону шоссе.

— Тебе не показался этот юноша странным? — задумчиво спросила у меня соседка, когда гость скрылся за поворотом.

— Показался, — кивнула я.

— Создалось впечатление, что он явился в Волховское не за песнями и пословицами, а исключительно за обрядами и ритуалами. И мне это не нравится. Конечно, ничего секретного в этих действах нет, ведь полноценно их провести способен только одаренный человек, однако…

— Может, мне не стоило приводить его к вам? — спросила я.

— Что ты, Люсенька, наоборот. Я ведь не только знаю много важной информации, но и умею ее фильтровать — понимаю, что можно рассказывать чужакам, а что — нет. Другие волховчане могли бы случайно сболтнуть что-нибудь лишнее. Знаешь, а наведу-ка я справки об этом Илье. Думаю, бывшие коллеги смогут мне помочь.

— Но ведь мы даже не спросили его фамилию!

— Ничего страшного, — улыбнулась Клавдия Константиновна. — Я сумею задать вопрос так, что меня обязательно поймут.

* * *

К Марине сегодня я так и не попала. Выйдя из дома ягини, почему-то свернула совсем в другую сторону, и отправилась к озеру. Пару дней назад бабушка сказала мне, что неподалеку от дома покойной бабы Зины есть мост, по которому можно переправиться на противоположный берег — прямо к дому некромага.

На самом деле, встретиться со Славой я планировала завтра. Мы расстались несколько часов назад, и мне совсем не хотелось, чтобы он считал меня назойливой и навязчивой особой. И хотя желание увидеть его снова с каждым часом становилось все сильнее, решила перетерпеть и отправиться к нему с визитом завтра — не зря же он меня пригласил!

Однако встреча с Ильей планы кардинально изменила. Его стихийное пришествие оставило неоднозначное впечатление, и мне ужасно захотелось поделиться им именно с Вячеславом.

В целом, во время беседы с городским филологом не произошло ничего странного. Я, как журналист, во время работы над тем или иным материалом, тоже ни раз договаривалась о встрече с незнакомыми людьми и выспрашивала нужные мне подробности какого-либо события. Но его пристальное внимание к волховским жителям и живой интерес к древним ритуалам вызывали некоторое подозрение. Уж очень много таинственного происходило и происходит в этих местах.

Поэтому я поборола смущение и пошла-таки в гости к своему чудесному некромагу. Тем более повод для визита подобрался самый что ни на есть удачный.