— Ты прав, — согласился Берса. — Такими силами поиск проводить опасно.

— Вот! — провыл Гниляк. — И я о том же!

— Что ты предлагаешь делать? — Берса сложил на груди руки и приготовился слушать.

— Как что? — глаза Гниляка забегали. — Нужно убираться на завод и выставлять охрану.

— Но как быть с теми, кто орудует в тылу?

— Надо вызывать подкрепление! — выпалил Гниляк. — В городе полно солдат срочной службы.

— Они что, лучше вас? — удивился Берса.

— Просто среди них почти нет семейных, — заявил Гниляк. — А у нас почти у всех дети!

— Значит, срочники, по-твоему, это пушечное мясо? — осведомился Берса.

— Я так не говорил. — Гниляк был готов на все, лишь бы не идти искать злобных диверсантов, которые таким страшным способом расправились с его дружком и подчиненным.

— Ладно. — Берса устало махнул рукой. — Забирайте Великана и несите на завод.

— Как его нести? — взвыл Гниляк, замотал головой и показал пальцем на сизые канаты кишок, свисавшие до земли из живота Великана.

— Отрежьте и несите, — спокойно сказал Абдула и направился вслед за Берсой.

— Это разобьешь большим молотком, — сказал англичанин и нарисовал крестик на каменном изваянии. — Где твой инструмент?

Араб по прозвищу Черный Гази, одетый в цветную рубашку и джинсы, ответил ему ничего не понимающим взглядом.

Англичанин набросился на Вахида:

— Я же просил переводчика!

— Смотря с какого языка на какой, — разозлился Вахид. — У меня чеченцы, арабы, албанцы и даже француз!

Неожиданно лицо Гази просветлело. До него наконец-то дошло, что он должен сделать. Араб стал яростно кивать, потом показал взглядом на изваяние и провел по своей шее большим пальцем. Вахиду с трудом удалось сдержать смех.

Англичанин в сердцах махнул рукой и перешел к следующему экспонату. Глиняная табличка с клинописью лежала на стеклянной подставке.

Он вскинул удивленный взгляд на своего помощника и спросил:

— Гарри, а почему ее не забрали?

— Это копия, — со знанием дела ответил рыжеволосый паренек в длинной рубахе и бриджах.

Он изнывал от жары, но не переставая пил энергетик.

— Так! — Англичанин пошарил взглядом по залу и поманил к себе Зелимхана.

Вахид напрягся. Его родственник с нескрываемой злобой смотрел на делового толстяка в очках.

— Эй, как тебя там? — между тем позвал англичанин.

Зелимхан не знал английского, поэтому сначала вопросительно ткнул себя пальцем в грудь, а потом посмотрел на Вахида.

— Подойди к нему, — разрешил тот.

— Зачем? — Зелимхан нахмурился.

Родственник Вахида сразу невзлюбил публику, приехавшую утром. Когда оператор, монтирующий камеру в центре зала, слегка задел его локтем, он переменился в лице. Для Зелимхана они были кем-то вроде падших женщин. Дело даже не в вере. Просто в каждом европейце он теперь видел педераста.

— Ты ломаешь это. — Англичанин для наглядности взял табличку и размахнулся так, словно собирался разбить ее об пол. — Понимаешь?

— Он все понял, — ответил за Зелимхана Вахид.

— Только по команде! — Англичанин погрозил пальцем и положил табличку на место.

— Командир! — позвал Зелимхан, глядя вслед англичанину, устремившемуся давать дальнейшие указания. — Объясни, зачем мы должны изображать из себя дикарей и ломать все это?

— Репортаж о погроме музея будет растиражирован по всему миру, — проговорил Вахид. — После этого те ценности, которые они увезут с собой, в несколько раз возрастут в цене.

— Это маркетинговый ход, — заявил Шамиль, невесть откуда взявшийся.

— Ты чего здесь делаешь? — вспылил Вахид. — Хочешь в кадр попасть?

— Так они уже всех распределили, — стал оправдываться Шамиль.

— Командир! — вновь окликнул Вахида Зелимхан. — Почему ты одному запрещаешь попасть в кадр, а другому нет?

— Потому что Шамиля разыскивает Интерпол, а ему еще к семье ехать, — ответил Вахид.

— Света больше дай! — раздался сзади требовательный голос оператора.

Вахид обернулся. В центре выставочного павильона уже была развернута целая съемочная площадка. Что и говорить, постановочные шоу в ИГИЛ делать умеют. То резню турок на берегу моря репетируют по десять раз и лишь на одиннадцатый убивают по-настоящему, то, как сейчас, собираются снять целый фильм о том, как варвары разрушают памятники архитектуры и уничтожают древние артефакты.

Осама вызвал Вахида сразу после намаза и сказал, что сегодня нужно будет разыграть сцену погрома в музее. На нескольких машинах они приехали сюда. Вскоре появились и телевизионщики. Наблюдая за ними, Вахид понял, что, несмотря на всю серьезность аппаратуры, они будут делать нечто вроде любительской записи с той лишь разницей, что в кадр последовательно станут попадать заранее отрепетированные сюжеты.

— Вот и все! — Англичанин, возникший перед Вахидом, стал утирать платком пот со лба. — Можем начинать.

— Вы уверены, что мы должны все сломать? — неожиданно спросил его Вахид. — Эти предметы пережили не одну тысячу лет, а вы вот так!..

— Всему когда-то приходит конец, — заявил англичанин и расплылся в улыбке.

Дальше началось нечто невообразимое. Боевики, якобы ворвавшиеся с улицы, стали крошить все, что попадалось под руку. Зал вмиг заполнился пылью. Крики, вопли, грохот падающих статуй и удары кувалдой продолжались в течение десяти минут. Все это время англичанин бегал по залу, то и дело вытягивая руку в направлении объекта съемки.

— Знаешь, о чем я подумал? — спросил Шамиль, направляясь к машине.

— Я не умею читать мысли, — ответил Вахид, все еще находясь под впечатлением события, участником которого он стал.

— Америка и Англия не только устраивают мировой хаос. Они лишают людей истории.

— Может, закопаем Великана? — проблеял Гниляк, глядя прямо перед собой.

На сержанта нельзя было смотреть без слез. Весь его залихватский вид сошел на нет. Выражение глаз стало глуповатым, испуганным. Он сильно потел, то и дело утирал раскрасневшееся лицо какой-то тряпкой, сильнее заикался, при этом постоянно испуганно озирался по сторонам.

— Точно! — неожиданно поддержал своего командира Портос. — Все равно за ним никто не приедет.

— Земля мерзлая, — сказала Лиса и зевнула.

Берса проследил за взглядами карателей, стоящих в одну шеренгу.