— Ты знаешь, что отец Зелимхана, как и мы, из Курчалоя? — тихо спросил Шамиль через пару минут, напряженно вглядываясь в небо.

— Зелимхан Яроев? Но он сказал мне, что родился в Грузии и никогда не был в Чечне.

— Так и есть, — подтвердил Шамиль. — Только его отец раньше жил в нашем селении.

— Ты это к чему мне сказал? — спросил Вахид и отыскал взглядом смуглолицего мужчину в черном комбинезоне.

Он должен был изучить своих людей, тем более чеченцев, которых в отряде было больше половины, но на это не хватало времени. Вахид ограничился тем, что просто поговорил с каждым. Главное, среди них не было тех, кто мог знать их раньше.

— Я это говорю еще и потому, что настоящая его фамилия Джабраилов, — сказал Шамиль.

— Что? — Вахида обдало жаром.

Он вновь посмотрел на чеченца. Тот о чем-то тихо говорил со своим приятелем Мухтаром. Черная накидка на голове делала его лицо узким.

«А ведь так оно и есть! — с досадой подумал Вахид, глядя на профиль чеченца. — Наша порода!»

— Сам только сегодня узнал, — тихо продолжал Шамиль. — Не было возможности тебе сообщить. Это твой родственник.

— Надеюсь, ты узнал имя его отца?

— Да, спросил. Асланбек…

— Асланбек Джабраилов! — Вахид прикинул возраст. — Быть такого не может!

— И я о том же, — с сочувствием проговорил Шамиль. — Кто он?

Вахид вспомнил сухощавого мужчину с пышными усами и большим носом с горбинкой.

— Это младший брат отца и мой дядя. — Он на секунду задумался, восстанавливая события двадцатилетней давности. — Асланбек ушел к моджахедам из-за меня.

— Как это?

— Когда у нас начались беспорядки, он был на стороне Дудаева. Оружия в руки не брал, но ходил на демонстрации, выступал на митингах за отделение Чечни. Родственники не поддерживали его, и отношения наши были плохими. А потом, когда режим Дудаева пал, я возглавил ОВД, и ему пришлось уехать.

— Летят! — раздался крик на арабском.

Вахид посмотрел вверх. Две темные точки неслись прямо на них и быстро увеличивались в размерах.

— Как бы и правда на голову что-нибудь не упало, — заволновался Шамиль.

Два самолета, похожие на китов, прошли практически над головами боевиков. Вахид посмотрел им вслед. Рампы были открыты. Из них вывалились гигантские контейнеры, повисли на парашютах и стали быстро приближаться к земле.

Через час машины, нагруженные боеприпасами, оружием и радиостанциями, лениво поползли в сторону шоссе.

Берса грыз галету из американского сухпайка и размышлял, как долго еще каратели будут искать своего дружка. Судя по крикам и возгласам, они уже несколько раз обошли завод, но так и не нашли тело, привязанное к березе, а между тем пошел снег.

— Так они его никогда не найдут, — сказал Абдула, вслушиваясь в голоса, доносившиеся из леса.

— Почему? — осведомился Берса.

— Разве не видишь? Они боятся отойти от завода в лес.

Берса поднес к губам станцию и позвал:

— Гниляк!

— Слушаю! — прохрипел динамик.

— Есть что-нибудь?

— Я бы сразу доложил.

— Ищите! Каждая мелочь важна.

— Зря мы его ищем! — выпалил Гниляк. — Свалил он.

— Как?

— Дезертировал.

— Ты думаешь, что говоришь? — разозлился Берса. — Смотрите лучше. Все равно какой-то след должен остаться…

Неожиданно эфир наполнился трехэтажным матом.

— Нашли, — констатировал Абдула.

— Точно нашли, — одними губами проговорил Берса.

Прошла одна минута, вторая.

— Берса! Берса! Прием. Как слышишь меня? — наконец-то раздался испуганный голос Гниляка. — Надо всех по тревоге поднимать! Да где ты, Берса? Ты слышишь?

Бригадный генерал наслаждался паникой сержанта.

— Почему не отвечаешь? — шепотом спросил Абдула.

— Сейчас ему станет вдвойне страшнее. Он решит, что ополченцы и нас убили.

— А ты хитрый, — восхитился Абдула.

— Неужели не знал?

Послышался хруст веток и шум, словно сквозь заросли несся кабан.

Берса нахмурился.

— Что это?

Кусты разлетелись, и перед ними возник Портос. Парень был явно не в себе. Округлив глаза, пунцовый от напряжения, он с воем промчался мимо и с треском рвущейся материи влетел в пролом.

— Вот дает! — воскликнул Абдула и покачал головой.

Через минуту чеченцы подошли к тому самому месту. Труп Великана стал будто бы меньше.

— Кто его так? — спросил Берса.

— Разве не видишь? — изумился Гниляк. — «Ватники» здесь!

На карателя было страшно смотреть. Он не сильно отличался от Портоса, пронесшегося мимо них. Клок волос на бритой макушке стоял дыбом, а нижняя челюсть тряслась так, что казалось, еще немного, и сержант раскрошит собственные зубы.

— Где твоя шапка? — зачем-то спросил его Берса.

Вместо ответа Гниляк неопределенно передернул плечами и затравленно глянул на кусты, подступавшие сзади.

— Уходить надо! — провыл он.

— Вы забыли, для чего здесь? — строго спросил Берса.

— Для войны до победного конца с москалями, — ответил за бойцов Абдула.

— Искать надо того, кто это сделал, — принял решение Берса, разглядывая тело так, словно впервые видел его.

Внутренности, свалившиеся под ноги Великана, растопили вокруг себя снег и теперь лежали в луже розовой воды.

— Неужели «ватники» сидят и ждут, когда мы их найдем? — изумился Гниляк.

— Они рассчитывают, что ты именно так и подумаешь, — сказал Берса. — И вообще, диверсанты ночью дела делают, а днем прячутся. Куда им сейчас идти?

— Семь человек для поиска мало, — вмешался в разговор Абдула. — Думаю, не стоит так рисковать.

— Почему? — спросил Берса.

— Москалей не меньше пяти.

— Как ты это узнал? — Берса не понимал, зачем Абдула саботирует поиск, и нахмурился.

Ему просто не терпелось отправить банду Гниляка обследовать лесополосу. Он знал, какой страх придется испытать его подопечным, и тихо радовался.

— Очень просто. — Абдула подошел ближе. — Сначала они проникли на охраняемый объект. Ты сам знаешь, как это делается. В таких случаях часть личного состава оставляется для прикрытия отхода. Еще двое несут языка.